Большая книга ужасов — 8

– Куда вы так несетесь? У меня, во-первых, часы перед глазами прыгают, а во-вторых, я в любую секунду могу упасть.

– Не боись, – успокоила Жанна, – мы тебя держим.

Впрочем, Кот так и не упал. Вскоре мы благополучно доставили его за пределы кладбища,

– Одиннадцать минут, – торжественно объявил он.

– Чего одиннадцать минут? – не поняли мы.

– Ну, тупые, – высокомерно протянул Макси-Кот. – Ходили мы одиннадцать минут.

– Так мало? – широко раскрыла зеленые глазищи Жанна.

– По моим часам выходит, что да, – с важностью изрек Макси-Кот. – А эксперимент на сей раз был совершенно чистым. Федька, лезь за своим будильником. Сейчас сверим для полной ясности.

Мысленно проклиная на чем свет стоит Макса, я полез в мокрый кустарник. Заросли немедленно показали, что деликатничать со мною не собираются. Какая-то зловредная ветка обрушила мне за шиворот целый водопад. Доложу вам, водичка была не теплая. Поэтому выпрыгнул я из кустов с громким воем.

Как ни странно, будильник оказался почти сухим. Мы сверили время. Тютелька-в–тютельку.

– В этот раз совсем ничего не пропало, – удивилась Жанна.

– Выходит, нам в те разы показалось? – посмотрел на нас Макси-Кот.

– Всем троим три раза подряд показалось? – спросил я.

– Вообще-то три раза подряд только мне показалось, – уточнила Жанна. – А вам с Котом – два.

– Какая разница, – заспорил Максим. – Факт остается фактом. Несколько раз время пропадало. А сегодня не пропало. И у меня возникает закономерный вопрос: почему?

– А может, время как-нибудь связано со склепом? – предположил я. – Наверное, к нему надо подойти вплотную, как мы и делали в прошлые разы.

– Да, – кивнул Макси-Кот. – Наверное, одно из двух. Либо нам раньше просто все мерещилось, либо мы сегодня к склепу подошли недостаточно быстро. Запихивай, Фома, будильник обратно. Проводим эксперимент по-новой.

Мы с Жанной одновременно исторгли тоскливый вой. Снова переться по этому дождю на кладбище, да еще тащить под руки ничего не видящего, кроме собственных часов, Макси-Кота!

– Слушай, Котик, – покосилась на него Жанна. – А тебе не кажется, что погодка сегодня несколько не способствует затяжным экспериментам на свежем воздухе?

– Ребята! – охватило возмущение Макси-Кота. – Я чего-то не понимаю. Это мне надо? Нет, это вам надо. Вы тут живете, и у вас проблемы. Кладбище время крадет; старухи какие-то бродят; у Федьки предки странные стали. А у меня на Садовом кольце, между прочим, тишь, гладь, благодать и полный порядок.

Мы с Жанной переглянулись. Макси-Кот был совершенно прав.

– Ладно, – вздохнул я и снова полез в кустарник.

За шиворот мне опять налилась вода, но все же я ухитрился зарыть будильник в относительно сухую листву. Затем, взяв на себя уже привычную роль поводырей, мы с Жанной поволокли Макса к склепу.

Дождь, было утихший, пока мы стояли за территорией кладбища, припустил с новой силой. И без того серые тучи теперь стали свинцовыми. Небосвод, словно бы обретя внезапную твердость, все ниже нависал над нашими головами, норовя придавить к земле.

Тело мое будто тоже налилось свинцом. Казалось, я пробиваюсь сквозь невидимую, но вязкую, как густой кисель, стену. Даже голову повернуть было тяжело. Все-таки я с усилием посмотрел на Жанну. Лицо ее было бледно. Она остановившимся взглядом смотрела вперед. А Макс точно таким же взглядом взирал на собственные часы.

По ощущению мы шли уже целую вечность, однако от склепа Князя Серебряного нас еще отделяло значительное расстояние. Это порядком меня озадачивало. В прошлые разы мы добирались до места куда быстрей. Впрочем, все уплотняющаяся вязкость, сквозь которую нам приходилось сейчас пробиваться, сковывала не только движения, но и мысли, и я воспринимал происходящее крайне смутно. А ливень, с погребальным звоном хлеставший по древним кладбищенским оградам, повергал меня в суеверную дрожь. Правда, возможно, я просто промерз от сырости.

Наконец мы все-таки дошли и остановились перед склепом.

– Сейчас, Максик, мы поставим тебя возле скамейки, – предупредила Жанна. – Только не вздумай сесть на нее. Промокнешь.

Я кинул взгляд на изъеденный временем мрамор скамьи. Поверхность блестела, как зеркало. Садиться Макси-Коту и впрямь не стоило. Мы отпустили его руки.

– Только не двигайся, – вновь посоветовала Жанна. – А то еще упадешь, а потом снова станешь твердить, что эксперимент нечистый.

– Стою и не двигаюсь, – послушно откликнулся Макси-Кот.

В это время Жанна тихо выдохнула:

– Ого.

Я проследил за ее взглядом. Она смотрела на фриз склепа. У меня тоже вырвалось изумленное восклицание. Латинской надписи не было.

– Что случилось? – спросил Макси-Кот.

– Погоди, – отмахнулась Жанна.

Она явно, подобно мне, не верила собственным глазам. Словно пытаясь отделаться от наваждения, я сильно зажмурился, а потом вновь поглядел на фриз. Ни единой буквы. Будто бы дождь их смыл. Но как можно смыть то, что еще вчера было высечено в камне?

Макси-Кот, не отрываясь от циферблата, продолжал нудным голосом вопрошать: что? как? почему? отчего? Наконец, я не выдержал:

– Дай сперва разобраться. И так ум за разум заходит.