Большая книга ужасов — 81

– Голый? – ошарашенно уточнил брат, поворачиваясь к девушке. – А нас сейчас только это удивляет?

Отодвинув Санечка, в комнату ворвался Витек и уселся рядом.

– Ну ты как? – Вид у него был утепленный – в чужой куртке и галошах не по размеру.

– Заблудился, – буркнул Петька, укутываясь в одеяло.

Тарасий стоял в углу и улыбался. Его круглое курносое лицо выражало полное понимание происходящего.

– А какого лешего ты ночью туда пошел? – заорал Санечек, сдергивая с себя панаму и начиная расстегивать куртку. – Приключений не хватает?

– Я в туалет вышел, – соврал Петька.

Взгляд невольно уперся в окно. Туалет у них был на улице. Приличный чистенький домик. Но на улице.

– Вышел в туалет, а пропал на всю ночь? – Санечек врезал кулаком по стене. Пристройка дрогнула, за неплотно прилегающими обоями с шуршанием посыпалась труха. – Мы проснулись, тебя нет. Стали ждать, думали, умываться пошел или собрать чего к завтраку решил. – Санечек пробежался туда-сюда в узком проходе в ногах кровати. – Мы уж позавтракали, а тебя все нет. – Санечек снова стукнул кулаком по стене. Где-то что-то скрипнуло, словно собралось обвалиться. – Эта оглашенная, которая сестра этого психа, – Санечек уперся взглядом в Тарасия, на что тот только еще шире улыбнулся, – стала орать, что тебя зомбаки утащили. – Брат выразительно покрутил пальцем у виска и выпучил глаза, стараясь изобразить Сольку. – Мы там все кусты обшарили. Одежду-то ты зачем снял? Купался?

Петька вздохнул. С одной стороны, он, конечно, купался, но был в тот момент еще в одежде. А когда он ее снял… когда снял… Он снова вспомнил напавшего на него петуха и, зажмурившись, прошептал:

– Я не помню ничего.

Ему очень хотелось посмотреть куда-нибудь, где ему встретились бы приветливые лица, но таких вокруг не было. Все смотрели с разной долей осуждения. Только Тарасий с пониманием. И за это его хотелось побить отдельно. Поймав Петькин взгляд, Тарасий улыбнулся еще шире, хотя, казалось, его улыбка и так дотянулась до ушей, и выдал:

– Его мавка увела.

Санечек споткнулся на этих словах, уставился, словно впервые увидел парня.

– Чего?

– Это злой дух в лесу, – пояснил Тарасий. – Она у мостков живет. Иногда как русалка. С хвостом.

Петька моргнул, пытаясь стереть из своей памяти то, что там всплыло – перекошенное яростью лицо, распахнутый рот, острые зубы, скрюченные пальцы.

– С чем? – сипло переспросил Санечек. Ох, знал Петька этот тон. После вопроса в таком тоне обычно становилось очень больно. И потом еще какое-то время было больно.

– Там змеи были, – быстро произнес он, чтобы замять тему хвостов.

Тарасий кивнул.

– Ну и змеи тоже, – не стал отрицать он.

– Так, – протянул Санечек, покачал сжатым кулаком, но по стене стучать не стал. Ударил в ладонь. – Никто никуда больше не ходит. Завтра я иду в Шелтозеро, нахожу там мужиков с машиной. И завтра же мы отсюда уезжаем. Витька, дай ему трусы какие-нибудь. Где ты их потерял-то? Перед купанием снял?

Петька упрямо смотрел в окно. Там было солнце, там были комары, которые зачем-то бились с той стороны о стекло. И сейчас уже было совершенно непонятно, видел он змея на самом деле или все это ему привиделось? Может, он на этом болоте надышался пыльцы от каких-нибудь пахучих вредных цветов, вот ему и показалось? А после болота он действительно пошел купаться, снял вещи, а куда положил, забыл. И если сейчас пойти в лес, то прямо там, около речки все его вещи и найдутся. А купался он в кеде, иначе как ему удалось сохраниться?

Огромный красный глаз с бегающим зрачком. Распахнутый гнутый клюв. Красный гребень торчком. Длинное тело с гибким хвостом.

Озноб пробежал по спине, заставив вздрогнуть.

– Ну что еще? – хмуро спросил Санечек.

Петька покачал головой. Не лежит его одежда кучкой в одном месте. Она разбросана, и уже ничего не найти.

– Тогда сиди в доме. Все.

Приняв решение, Санечек вышел, уведя с собой Леночку. Она пыталась ему что-то сказать, но Санечек не слушал.

Рядом копошились. Это Витек сидел под окном на корточках и вяло рылся в своем рюкзаке. Ему было жалко трусов, поэтому он делал вид, что ничего найти не может. Перебирал пакеты, перекладывая их в рюкзаке.

Стало тоскливо. Обо всем случившемся надо было кому-то рассказать, но все вокруг были такие ненадежные, такие странные.

Петька сполз с кровати и пошел на улицу. По дороге стянул со стола еще пару печений. Нового чая в чашках не появилось, поэтому печенье не зашло. Подавился.

На крыльце его опять облаял пес на цепи. Делал он это немного формально, без особой злобы, просто обозначая, что дело свое делает и что Петька ему не нравится.

Около своего забора стояла Солька. Ее ненавидящий взгляд пронзал разделяющие их метры. Может, палка была ее? Обнаружила пропажу, поэтому и злится.

– Тебя она теперь тоже будет подменышем звать, – сообщил Тарасий, незаметно оказавшийся рядом. – Ты что-нибудь помнишь?

Идти в тяжелых сапогах было неудобно, подошвы горели. Петька морщился, пытаясь беречь пораненную ногу, но получалось это плохо.

– А ты что видел? – спросил он. – Когда заблудился? Ты же зачем-то туда пошел?