Большая книга ужасов — 81

– Запаха особо не слышу. – Она ответила так спокойно, что я поверила. – Ночью еще промелькнет иногда что-то в воздухе, а ты думай, показалось или нет. А днем совсем не слышу. В человеческом теле одно расстройство! А так – да, неспокойно мне как-то. Но когда нам было спокойно? Ты поэтому звонишь?

Я рассказала, почему я звоню, и Машка заверила меня, что у них все в порядке:

– Мать пилит меня из-за уборки – значит, здорова и все хорошо. Ты-то уехала, она на мне отрывается.

Мне стало еще немножечко легче. Моя тетка не изменилась – значит, мир не перевернулся и в лесу никто не сдох. Но это не значит, что в том лесу нет Падали.

– Слушай, а вы не хотите как-нибудь приехать на выходные? Давно что-то мы с тобой не дрались, а?

Моя сестра редко шутит. Она считает, что окружающая действительность и без того достаточно забавна. Вот и сейчас я задумалась, прежде чем ответить.

– У деда спрошу. И ты тетку спроси, не хочу быть сюрпризом.

– Боишься? Правильно делаешь, у нас тут людей едят!

– А у тебя молоко убежало.

Машка взвизгнула, выключила душ, я услышала в трубке грохот, ругательства и «Пока, Тварь».

У этих все было в порядке.

Когда я вернулась, дед все так же валялся с книжкой на диване:

– Убедилась?

Я кивнула. Убедилась-то убедилась, но беспокойство все равно не прошло.

28–29 сентября (Осталось 2680 дней. С юбилейчиком, Тварь!)

Суббота тянулась и тянулась. Я переделала все уроки, вылизала всю квартиру, дочитала книжку, хоть это и было труднее всего. После минувшей ночи легкое чтиво про вампиров и оборотней не лезло в голову. У деда хорошая библиотека: все, что касается нас, уродов, там собрано в полной мере и без выдумок. Надеюсь. Кто эти мифы проверял, когда они там писались? Но пока еще книги меня не подводили, только тяжело это: переходить от практики к теории и обратно. Особенно обратно.

* * *

Ближе к вечеру от нечего делать я уселась на свой кухонный стол и позвала Антенну. Я уже не искала в эфире зеленую тетрадь, я ведь знаю имя. Зная имя, можно дозваться и так. Этот, похоже, сильный, у него уже раз получилось мне ответить. Может быть, и сейчас…

Если сумеет, то у меня появится кто-то вроде френда в «Фейсбуке»: я знаю о нем уже больше, чем некоторые реальные знакомые, но ни разу не видела живьем. А если бы увидела – не узнала бы, потому что у него котики на аватарке. Шучу. Нет там никаких аватарок. Но о внешности Антенны я только и знаю, что он пожилой, носит очки и, скорее всего, мужчина. Последнее не факт: Антенна такое прозвище – всем подходит.

Вдох, раз-два, выдох.

– Привет, Антенна.

– Как ты сегодня?

Ой! Я надеялась, что он ответит, но не думала, что так четко и сразу. Слова звучали в голове звонко, с эхом, почти как дедовы приказы. Будто мы знакомы тысячу лет. И две тысячи лет так болтаем.

– Ничего себе!

– Нравится? Я еще вышивать могу…

– Не надо! Я просто поболтать хотела…

– Скучно стало?

– Ага.

– Тогда смотри.

Прямо надо мной вспорхнула стайка мелких птиц, и глазам стало больно от солнца и зелени.

Лес. Лесное озеро. Раннее летнее утро, наверное прохладно, но я не чувствую, это же воспоминание. Я, то есть Антенна, еще с нормальным зрением или в новых очках, не поняла. Я вижу каждую прожилку на листьях, солнечные блики на воде и круги-круги тут и там – рыбка плещется. Вот сейчас мы ее…

Со мной девушка, очень похожая на Кильку, но взрослее и красивее.

– Сестра.

Она показывает мне, как насаживать червя. У нее длинные пальцы с остриженными ногтями, сильно испачканные свеклой. Червяк извивается в них и плюется перемолотой землей, но вторая рука с крючком проворнее: раз-два – готово. Я очень близко это вижу: сестра стоит в полный рост, я чуть выше ее пояса, и ее согнутые руки у меня на уровне глаз.

– Сможешь повторить?

Я радостно хватаюсь за крючок – и вгоняю его себе в палец!

Реву. Гнусаво, в голос, как маленькие дети, да я вроде такой и есть. Сестра меня утешает, а ведь мне не больно. Просто я боюсь крови. Сестра это знает.

– Смотри, нет ничего, только чуть кожицу распорол.

Я мгновенно умолкаю и начинаю мучить червя. У него почему-то совсем не идет кровь, и я насаживаю его, хоть и с десятой попытки. Мы забрасываем удочки и смотрим на самодельные поплавки из пробки и палочек. Уже через минуту я вытаскиваю из воды маленького окуня.

Он так лупит хвостом, что я боюсь его хватать. Сестра приходит на помощь. Она не смеется надо мной вслух, но я вижу в уголках ее глаз веселые складочки. Мне обидно на какую-то секунду, но потом окунек оказывается в ведре, и меня распирает гордость: я сам поймал!

Картинка медленно свернулась, и эти несколько секунд я была счастлива, как тот пацан на рыбалке.

– Она жива?

– Сестра-то? Не знаю, давно не виделись.

Ну да, я свою тоже давно не видела.

– Почему?

Передо мной вспыхнула новая картинка, и я отшатнулась, едва не потеряв связь. Фильм длился лишь пару секунд, но мне хватило, чтобы начисто сбить дыхание и разогнать пульс до двухсот ударов в минуту.