Большая книга ужасов — 81

…Я вдруг представила, что эта тварь вылезает из театра и начинает жрать всех подряд. Кого-то убивает, кто-то ударяется в бега, а я тут буду лежать вечно, пока не замерзну совсем. Бр-р… Я пошевелила пальцами на руках и ногах (занемели уже), отползла на пару шагов, вырыла своей железкой ямку. Ну как вырыла – сковырнула верхний слой земли как сумела. Все-таки прут арматуры – это тебе не лопата. Вырыла недоямку и решила вопрос с туалетом. Легче стало, но ненамного и ненадолго. Сразу захотелось пить, есть и настучать по морде тому, кто не умеет строить особняки так, чтобы они не падали на людей. Хотя этот конкретный давно умер. Он-то умер – а я мучайся от холода и вот от этого всего. Где справедливость?

За окном между тем понемногу темнело, и я приободрилась. Значит, скоро меня пойдут искать. Я во все глаза таращилась на черное пятно окна и вслушивалась в тишину: скоро я услышу шум мотора, окно осветят фары, и все сразу будет хорошо. Конечно, меня отыщут не сразу, театр большой, придется побродить. Но я буду так орать, что они расслышат меня из закрытой машины – найдут, никуда не денутся. Лишь бы приехали.

Я лежала и слушала тишину. Слева от меня, там, где был последний завал, послышался какой-то шорох. Как будто кто-то скреб по бетону ножичком, выцарапывая какую-нибудь глупость. Неужели ПМ оголодала и пришла меня навестить? Угрожающе хрустнула доска, должно быть, из тех, что из последних сил удерживала завал, и опять что-то рухнуло. Мне показалось – или я правда слышала писк? Тот, похожий на звон в ушах.

26 июля

Я не помню, как задремала. Я думала, что в такой холодрыге невозможно уснуть, но как-то же я отключилась. Проснулась я оттого, что меня щекочут. Тихо-тихо, как будто кисточкой, кто-то невидимый в темноте водил по моему предплечью. Открыла глаза и еще с минуту соображала, где я, почему так холодно и где мое окно, в которое всю ночь долбит уличный фонарь, освещая всю комнату так, что читать можно. У самого моего бока что-то шевельнулось, царапнуло коготками по земле, брызнув в меня невидимой пылью, – и опять все стихло. Ах да, я застряла. И что-то никто не торопится меня спасать. Наверное, потому, что все мои друзья умерли в один день.

Я шевельнула затекшей рукой – и взвыла от боли. Маленькие иголочки проснулись и вцепились в руку. Черт, как же плохо тут спать! Когда уже домой? Я сгибала и разгибала пальцы, иголочки вцеплялись сильнее, но в конце концов отступили. Глянула на часы: 02:08.

Я стряхнула с майки пыль и мелкую бетонную крошку. У моей левой руки что-то шевельнулось, не успела я посмотреть – кто-то больно выдернул несколько волосков, и в темноте мелькнула бурая спинка. Она скрылась где-то в ногах и шумно зашуршала мусором. Привет, крысы. Постарайтесь не сожрать меня, пока я еще жива.

Самые жуткие мысли всегда приходят не вовремя и застревают с тобой надолго. А что я им сделаю? У правой ноги так и лежит кусок арматуры, добытый в первом и последнем походе. Отбиваться им, наверное, можно какое-то время, да только тесновато здесь. Если они нападут стаей, как в кино, то, отмахиваясь арматурой, я первым делом раню себя, потом могу нечаянно доломать доску, которая из последних сил держит тонну бетонного лома, и тогда крысы получат свой ужин. Бежать тут особо некуда. Можно поползать на пяти неквадратных метрах, как черепаха, атакованная муравьями… Я представила: бр-р! Черепаху жалко. Надеюсь, в природе такого не бывает. А серьезно: что я им сделаю? Можно орать и брыкаться, насколько хватит размаха: крысы не собаки, должно прокатить. Они падальщики, они жрут падаль, а я еще жива.

– Эй, вы! – Собственный голос прозвучал жутко в этой тишине. Во рту пересохло. – Я еще жива! И нечего принюхиваться!

Я издала губами неприличный звук, и сразу стало легче. Только захотелось пить. Час назад в этой холодрыге я и не думала об этом, а сейчас сказала пару слов – и, кажется, истратила последние запасы слюны. Я буду умирать долго. Надеюсь, крысы терпеливы. Сушеное мясо, я видела в магазине разок, но попробовать не рискнула. Вот в него-то я и превращусь – фу! Интересно, что здесь пьют крысы? И что едят?

– В руинах погибло много ваших, а? – Голос получился совсем сдавленный. Надо экономить слюну.

Как же хочется пить!

Откуда же пьют крысы? Они не могут открыть пластиковую бутылку. Водопровод в театре, конечно, когда-то был, но… Может хоть, канализация работает? И крысы пьют из унитаза, как собаки в американских комедиях? Все равно мне не добраться. Недостижимо далеко.

02:23

Сколько можно прожить без воды? Не помню, где прочла цифру «100 часов», сейчас вспомнила – и ужаснулась: это же вообще ничто! Надеюсь, все-таки больше. С того момента, когда я последний раз пила, прошло, наверное, все десять. К тому же здесь холодно, не вспотеешь… Я вспомнила, как читала в новостях про мальчика, который пролежал под завалами 13 дней и выжил. Он был младше меня и дело было в теплой стране. Это немного успокаивало. У матери полно времени, чтобы меня отыскать.

02:51