Большая книга ужасов — 81

– Не вздумай! – шикнула я. – Все понимаю, сама голодная, но не вздумай! Видал, что с матерью сделали?

Пупсик глянул на меня так, будто хочет покрутить пальцем у виска, но не обучен.

– Не ходи, прошу тебя!

…А картошку этот Молодой сварил с тушенкой, еще и луковку где-то добыл, гад. Запах стоял такой, что я уже лежала в луже слюны: странно, что крысы только что учуяли.

Может, если бы Пупсик помедлил еще немного, я бы сама проломила руины башкой, ворвалась бы к изумленным бандитам и отобрала бы их изумительный ужин. Шучу. Что мне еще остается? Конечно, Пупсик плевал на мои уговоры. Конечно, выскочил, утащив за собой Эсмеральду. Я только беспомощно свистнула, цыкнула на остальных и прислушалась.

Все было как минуту назад: стук ложек, смех, болтовня. Я представляла, как крысята пересекают комнату, осторожно тянут носами из-под покореженной двери, разведуют обстановку… Надеюсь, родители и правда научили их бояться чужих людей, потому что я…

– Смотри, смотри, че делает! – раздался довольный голос Старого.

– Чего это она? Бешеная, что ли?

Я навострила уши: крыс заметили.

– Не, Михалыч, она просто танцует! Хочешь с ней? Дай-ка мне…

– Да погоди ты!..

Хохот.

У меня мороз по коже пошел от этого хохота. Глупая красотка Эсмеральда зарабатывала себе еду единственным известным ей способом: танцем. А кто научил? Я. Испортила крысу. Пропадет теперь без родителей. Я-то уже давно не в счет…

А эти ржали и, кажется, собирались чем-то в нее кинуть. А я гадай: съедобным или тяжелым.

– Иди ты! Правда танцует! Эй, крыса! – Они заржали.

Ничего тяжелого не шмякнулось об пол, я подумала, что все обошлось. А через несколько секунд Эсмеральда уже сидела у меня на животе и лопала жареную картофелину. Братья и сестры тут же окружили ее. У меня на животе стало тесно. Увидев это, Эсмеральда бросила картофелину и опять умчалась наверх покорять публику. Это было уже слишком! Меньше всего мне хотелось проверять на ней, насколько хватит бандитского великодушия и хватит ли. В глазах еще стояла стремительная смерть Маленькой.

…И что, интересно, поделывает Пупсик?

– Вернись, дура! – шикнула я ей вслед, но эту команду мы не разучивали.

Крысы шумно делили картофелину прямо у меня на животе. Эти в комнате еще смеялись, должно быть, Эсмеральда вернулась на бис. А по потолку, по моим руинам что-то звонко брякало.

Я приподнялась и выглянула, насколько смогла, но было уже темно. Я заметила только какое-то шевеление в той стороне, откуда доносился смех. Нет, не человек. Что-то маленькое катилось и блестело, не монетка, а… Черт, похоже на ручную гранату, нам на уроках охраны жизнедеятельности показывали муляж… Это катилось в мою сторону, радостно брякая по руинам. Я в деталях разглядела рифленые борта, цилиндрическую форму – к моменту, когда радостный Пупсик уронил эту штуку на меня.

Не завопила. Все-таки жизнь с моими соседями приучает к сдержанности. Да и вопить-то разве что от радости: на животе у меня лежала угнанная Пупсиком банка тушенки! Должно быть, пока Эсмеральда отвлекала публику, он воспользовался заминкой и потихонечку стащил банку. Сто лет нормального мяса не ела!

– Умница, Пупсик! С тобой не пропадешь!

* * *

Если вы никогда не открывали тушенку маникюрными ножницами, то нам не о чем с вами разговаривать. Кроме шуток: я изрезала пальцы, сломала голову и успела разреветься пару раз от отчаяния. Я возилась, наверное, полчаса, уже Эсмеральда успела вернуться несколько раз с картошкой и хлебом, которые тут же отбирали ее братья-сестры, уже эти перестали ржать и стали укладываться на ночевку (банки не хватились – наверное, потому, что темно), а я все воевала. Если вам когда-нибудь придется открывать тушенку маникюрными ножницами, слушайте мои советы.

Сначала делаем дырку. Втыкаем ножницы, не размыкая, и сверху постукиваем кулаком. А потом, когда продырявили банку, ножницы надо разомкнуть и действовать одним лезвием как ножом или открывашкой. Оно не очень-то для этого приспособлено, приходится прилагать усилия, но у тех, кому надо, все получается. Не могу обещать, что вы ни разу не порежетесь. И вообще: носите с собой швейцарский нож! Это лучше, чем маникюрные ножницы, никто не знает, какие сюрпризы готовит нам жизнь. А то принесет вам крыса банку тушенки, а вы и открыть не сможете. Нехорошо! Животное ведь на вас надеялось – думало, люди умные.

Я раскидала мясо в миски и когда моя нора наполнилась безмолвным чавканьем, наконец-то поела сама. Миску Глисты я прикрыла пластиковым контейнером, подальше от братьев-сестер, хотя могла поспорить, что Бабка сюда не сунется, пока эти со мной.

Уже проваливаясь в сытый сон, я поняла, что была права: Глиста явилась одна, волоча в зубах ленту химических грелок. Она еще поплясала вокруг меня, показывая, какая она молодец, и намекая на ужин. Пришлось вставать, кормить и прятать грелки.

Заморозки