Большая книга ужасов – 83

– Ты где была? Как будто выпала откуда!

Одежда на ней была сухая, но «грязная, как черт», – так бы сказала мама. Мама! Спокойно, мама потом.

– Нам в баню надо, – произнесла Марта, приглядываясь к темному нутру предбанника.

– Зачем?

Марта посмотрела на Фея. Внимательно посмотрела. Так внимательно, что разглядела его серые глаза с большим черным зрачком, сухую кожу в уголках рта, жирный блеск на лбу.

Фей ей был не нужен. Ей вообще сейчас никто не был нужен. Разве только Славка, который все так же безжизненно сидел на кочке, закутавшись с головой в одеяло. Она возьмет его с собой. В баню. Мыши проведут.

– Вставай, идем! – позвала Марта.

Славка смотрел перед собой. Белый как бумага.

– Пойдем!

Марта подошла к брату, схватила за плечо. Одеяло под пальцами смялось. Она испугалась, что сломала кость. Одеяло опало, родив внутри себя глухой стук. Не понимая, что происходит, Марта стала перебирать его, ища Славика. Но брата не было. А было полено. Самая обыкновенная четвертина от общего чурбана, с небольшим сучком и занозистой белой древесиной.

Долгую минуту она не могла сообразить, что произошло, а когда поняла, завизжала. Тимофей перекрестился.

– Совсем, что ли? – прохрипела Марта, разозлившись на него за этот жест.

– Я говорил, это подменыш, – прошептал Тришкин, поднял руку, но второй раз креститься не стал, просто сжал и разжал кулак. – Лешие вместо детей вот такие полена подсовывают, они образ настоящего человека принимают.

Марта охапкой подтянула к себе одеяло. Надо взять его с собой. Мама приедет, одеяла не найдет, начнет расспрашивать. А маме лучше про все эти приключения не знать. Вот сейчас они со Славкой вернутся, Марта пододеяльник постирает и зашьет. Все будет на местах, и никто ничего не узнает.

Это если ей повезет и она сможет все исправить. А если нет? И что делать с разбитым стеклом?

Марту охватил холод, и она осела на землю.

Темным кораблем возвышалась баня, тыча в небо облезлым коньком. Черный провал входа ждал ее решения.

– А ты уверена, что идти надо туда? – спросил Фей.

– Мне лембой показал. – Марта бросила скомканное одеяло и поднялась.

Страшно не страшно – а надо идти. Мыши принесли ее туда куда надо. К бане. Чтобы остаться на месте, надо очень быстро бежать. А чтобы достичь цели, надо оставаться на месте. И чтобы попасть в баню, нужен проводник. Вот такой, серый.

– Лембой? – прошептал Фей. – Какой лембой?

Фей войну с лембоем не видел, и ладно. Она ему потом как-нибудь все объяснит.

– Я пошла. – Марта прижала полено.

– Погоди, – заступил дорогу Тришкин. – Мы были с пацанами в этой бане. Там только грязь.

Марта обошла Тимофея и, согнувшись, полезла на кучу, загораживающую вход. Битый кирпич, ломаные доски. Рука провалилась во что-то неприятно мягкое, и Марта ахнула, сразу напридумывав себе трупов. Но это было всего лишь старое пальто с расходящимися нитками ткани. Сзади загрохотало, словно уронили таз, – Фей лез следом. В предбанник еще попадал свет из дверного проема, но Марта все равно долго шарила руками по стене, ища ручку двери в парную. Нащупала и сдержалась, чтобы не отдернуть руку – настолько железо оказалось неприятно холодным и склизким, как будто в плесени. Потянула, но дверь не открывалась. Дернула еще раз. От усилий показалось, что стало светлее, что видит узкое окно без стекла, покрытый паутиной забытый пузырек шампуня на подоконнике, резинку с застрявшими волосами. На лавке старые пожелтевшие газеты. В углу висит что-то пластиковое – то ли халат, то ли плащ.

– Говорил же, нет ничего, – проворчал Фей и отодвинул Марту в сторону. – Тут должно быть открыто.

Но дело было не в силе – Тришкин с дверью тоже не справился. Она во что-то уперлась, намертво приварившись к полу. Марта отошла на шаг. Либо все мыши должны быть здесь, либо у них есть лаз, чтобы проходить дальше.

Лаз был. Внизу двери около косяка с петлями нашлась треугольная щель. Достаточная, чтобы пролезла мышь. Марта склонилась, заглядывая, – за щелью было очень светло.

Выпрямилась. Баня не выглядела бесконечной. В парной и в полный рост-то сейчас не встанешь, крыша-то обвалилась.

Свет из щели не падал. Марта опять склонилась. Пространство за дверью было ярко освещено, словно там сияло солнце. Марта сунула палец. Тепло. Там и правда было солнце.

Над головой раздался треск.

Марта решила, что это падает крыша, и втянула голову в плечи. Тимофей ахнул – от сильного рывка дверь подалась, отрываясь от петель, и погребла под собой Тришкина. Из парной ударил свет. Он слепил, и поначалу ничего, кроме солнца, видно не было. Потом Марта услышала птиц, разглядела зелень травы.

Это что, рай? Откуда в парной такое богатство?