Большая книга ужасов – 87

И что тут началось! Из этих гнусных останков возникали какие-то другие люди – или даже существа: бледная женщина с утиными ногами и длинными волосами, какое-то скелетоподобное создание, горбатая горгулья, потом что-то аморфное, неописуемое никакими словами… но эти порождения ужаса становились все меньше, они меркли, пока над огнем вдруг не поднялась ярко освещенная баба Катя – ну да, бабушка Шварца! – не затрясла стиснутыми кулаками и не рассеялась наконец, в дыму, который почернел, потом сделался седым, а потом стал стелиться по земле, постепенно рассеиваясь.

«Занна Керено прекрасна только в тени, в ночи или в дурную погоду, а на солнце сразу превращалась в какое-то жуткое существо, чаще всего в старуху, в теле которой уже завелись альфины», – рассказывал отец. Теперь Василиса поняла, что значат эти слова.

Василиса закашлялась, прикрыла рот краем футболки, стараясь не вдыхать этот ядовитый дым. Рядом послышался слабый стон.

Она оглянулась и увидела Тусег Ырку, лежащую возле черных угольев, оставшихся от костерка. Она дышала с трудом, лицо ее посинело, налилось кровью, на губах выступила кровавая пена, и Василиса вдруг вспомнила страницы учебника биологии для седьмого класса, посвященные кровообращению земноводных.

У них у всех красная кровь. В том числе у жаб и лягушек!

Красная, как у людей…

– Амбр скоро очнется, – с трудом выдохнула Тусег Ырка. – Скажи ему… ты знаешь что. Говорят, из людей после смерти вырастают деревья. Я хочу стать деревом.

– Какое еще дерево?! Что ты такое говоришь?! – закричала Василиса. – Какая еще смерть?! Ты бредишь! Ты отравилась дымом! Нужно воды! – Она кинулась в волнам, но зачерпнуть было нечем. Обернулась к Ырке, горестно склонившемуся к дочери. – Возьмите ее на руки! Отнесите ее к воде! Ей нужно скорей окунуться!

Тот покачал головой и не то прокричал, не то прорычал:

– Нельзя. Это еще Злая вода. В ней полно врагов. Посмотри!

Василиса осторожно склонилась к воде – и вдруг увидела мрачные бледные лица, которые с ненавистью смотрели на нее из-под волн. Они расплывались, меркли, но медленно-медленно, слишком медленно, а когда Василиса попыталась зачерпнуть воды хотя бы горстью, из бездны тут же протянулась к ней скрюченная костлявая лапка – и девочка еле успела отпрянуть. Обернулась, испуганная, и увидела, что Ырка поднял Тусег на руки и сделал шаг к лесу.

– Стойте, куда вы?! – закричала Василиса. – Надо еще немного подождать, эти твари исчезнут!

Но почудилось, что мимо снова просвистела стрела, пронзившая ветер. Ырка исчез, а до Василисы донеслось слабое:

– Поздно… уже поздно! Если она окажется в воде, то обернется каннере-ноз. Она же дочь королевы! А ей лучше умереть, чем стать такой.

– Я ничего не понимаю, – всхлипнула Василиса. – Как это может быть?!

И ей вспомнился голос отца: «Я знаю, что тайна ее гибели как-то связана с самопожертвованием, кровью и огнем. Но что это за тайна – мне неизвестно».

– А мне известно, – прошептала Василиса. – Теперь мне известно.

– Васька, ты чего там бормочешь? – раздался рядом слабый голос, и она увидела, что Шварц открыл глаза и приподнялся с земли: – Что тут было?!

Василиса не верила своим глазам.

Он ожил! Шварц, который только что «валялся на берегу как мертвый», выражаясь его же словами, ожил! Глаза его были еще мутными, он потерянно озирался, но что-то в его лице изменилось, и Василиса вдруг не то что бы поняла, но почувствовала: это прежний Шварц. Тот, каким он был до встречи с Занной Керено!

Шварц – друг детства. Шварц – друг!

– Ты чего так таращишься на меня, Васька? – удивился он. – Что произошло, спрашиваю?!

– Неужели не помнишь?

Он смотрел задумчиво, сперва как бы бессмысленно, потом вдруг испугался чего-то, наверное своих воспоминаний, и жалобно пробормотал:

– Это все правда? Про госпожу Керено? Про их еду? Про этих жутких теток, которые полезли из воды?! Это не сон?!

– Не сон, – буркнула Василиса. – Можешь на них посмотреть, если к воде подойдешь. Только не вздумай туда хотя бы руку сунуть – живо сцапают и к себе утащат. Они еще не разошлись, еще ждут, кого бы забрать и задушить.

– Они меня душили, я помню, – с ужасом посмотрел на нее Шварц. – И я задохнулся… я почти умер!

– Тебе повезло, – сдержанно кивнула Василиса. – Ты выжил.

– Это хорошо! – сладко потянулся Шварц. – Это очень хорошо! Как писал мой великий тезка, я думал погибнуть с честью, но победить – это куда лучше.

Победить? Это он-то победил?!

– Ах ты павлин хвастливый! – не выдержала Василиса. – Болтун! Мы из-за тебя чуть не погибли все! А Тусег Ырка… я даже не знаю, что с ней. Отец унес ее в лес.

– Какой отец? – Шварц даже покачнулся.

– Ее отец! Ырка! Тот… страшный. От которого она нас спасла днем. И сейчас они оба нас спасли. Тусег сказала, что хочет стать деревом… Она отравилась дымом… И это все из-за тебя, ради тебя! – Василиса путалась в словах, запиналась и наконец расплакалась.

Шварц стоял молча, потом осторожно взял ее за руку:

– Пойдем туда, к ним. И ты мне все расскажешь.