Большая книга ужасов 88

Среди команды его не оказалось. Правда, я не была уверена, что хорошо запомнила парня и смогу запросто его узнать. В памяти застряли только светлые волосы и хмурое бледное лицо. Он мне даже в глаза ни разу не взглянул, как и я ему… Где он, до сих пор таскает чужие чемоданы? Интересно, они его не перевешивают, такого тощего? Ладно еще моя сумка, а вот папин чемодан он вряд ли поднял бы. Хотя парень явно трудится тут старшим помощником младшего дворника, значит, должен легко управляться со всякими штуками, в том числе тяжелыми…

Я одернула себя: не слишком ли много чести так долго о нем думать? Совсем мне нечем занять мысли, если в них застрял случайный человек. А ведь я впервые в жизни отправляюсь в путешествие на круизном теплоходе. Видимо, долгие сборы, утомительная поездка на такси через весь город и заселение в компании любимых родственников выбили меня из колеи, отравив всю радость от начала отпуска. А мама еще порадовалась отсутствию долгой дороги! По ее словам, мы просто обязаны были оказаться в отпуске, едва ступив на борт, но пока я ничего подобного не чувствовала. Надо срочно что-то делать, если я не хочу испорченной поездки.

Никита с любопытством наблюдал, как матросы – или кто они там? – возятся с мудреными механизмами, и я присоединилась к нему. Вокруг нас начал собираться народ: похоже, приближалось время отправления. Нарисовались и наши любимые мама с папой.

Я с тревогой изучала их лица – вроде спокойные и умиротворенные, значит, не успели поругаться в процессе разбора чемоданов. Впрочем, они вполне могли сначала поругаться, потом помириться, а далее по кругу. Важно, что сейчас они явно на этапе примирения, значит, и нас с братом донимать не станут.

– Рита, ты не замерзла? Ветер сильный. Застегни куртку.

Кажется, рано я успокоилась.

– Никита замерз, – мстительно кивнула я и сделала пару шагов в сторону, якобы рассматривая колокол, висящий под флагштоком.

Как он называется, кажется, рында? Ходила какая-то история по интернету «Верните рынду», но подробностей я уже не помнила.

Чтобы уж точно больше никто не лез, я достала телефон, открыла камеру и навела ее на флаг с логотипом круизной компании. Еще в кадр попадала ярко-синяя от отражающегося ясного неба вода канала и проходящий мимо теплоход с красивыми буквами на борту – «Бегущая по волнам». Мода, что ли, сейчас такая: названия книг использовать? Раньше, кажется, по именам знаменитых деятелей корабли называли. Или там «Быстрый», «Стремительный», «Отважный» – только это скорее к военным относится…

Я увеличила изображение и едва не выронила телефон за борт: на экране вдруг появилось лицо моего нового знакомого – почему-то я сразу узнала его, не испытав ни малейших сомнений. Он смотрел прямо на меня, и взгляд был весьма недобрым.

Я в панике опустила телефон, так и не успев сфоткать «Бегущую по волнам», но тут же с облегчением убедилась, что мне показалось: парень вовсе не обращал внимания ни на меня, ни на других пассажиров, занимаясь своими делами.

Я навела телефон на противоположный берег, где была пришвартована подводная лодка-музей, но не успела нажать на кнопку – вдруг показалось, что лодка отделилась от причала и движется прямо на нас. Я испуганно опустила телефон и с облегчением убедилась, что субмарина стоит на прежнем месте, вовсе не собираясь протаранить теплоход. Очередная оптическая иллюзия или у меня начались глюки?

– Отдать швартовы по правому борту, – донеслась команда, усиленная мегафоном.

На берегу портовый работник снял с причальной тумбы толстый канат с петлей на конце и сбросил его в воду. Парень, подносивший мне сумку, накинул поверх куртки оранжевый жилет со светоотражателями, натянул грубые рукавицы, взялся за другой конец каната и принялся вытягивать прямо руками несмотря на то, что на теплоходе он был намотан на огромную катушку с лебедкой.

За его действиями внимательно наблюдал крепкий бородач в черном кителе и фуражке. На его лице было написано крайнее сомнение и скепсис, хотя парень, насколько я могла понять, все делал правильно и довольно ловко.

Он вовсе не слабак, как мне поначалу показалось. Такой с любым чемоданом запросто управится. Втянув на борт тяжелую мокрую веревку, парень аккуратно намотал ее на катушку, снял рукавицы, поднял голову и окинул столпившихся на носу пассажиров пренебрежительным взглядом. Да что он себе позволяет? Мы вообще-то за свои путевки немалые деньги заплатили, чтобы обслуживающий персонал нас так откровенно презирал.

Тем временем из динамиков грянул торжественный марш, вода забурлила от заработавших двигателей, и теплоход стал отходить от причала. Я мигом забыла о странном матросе, в восторге глядя на удаляющийся берег и машущих нам с набережной прохожих. Мы замахали им в ответ, хотя знать друг друга не знали и видели, скорее всего, первый и последний раз в жизни.

– А это что за музыка? – сунулся ко мне Никита, сбивая всю торжественность момента. – Тоже какая-то знакомая.

– Ну еще бы, – хмыкнула я. – Трудно жить в нашей стране и ни разу не слышать «Прощание славянки».