Большая книга ужасов – 90

Лёха встретил нас на улице и кивнул, пошли, мол. Мы побрели в его комнатку, оклеенную плакатами и календарями двадцатилетней давности. В комнате еле помещались кровать, стол и стул, такие же древние. Лёха уселся на стул, оставив нам только возможность топтаться в проходе.

– Что ж, родителям я вашим позвонил, но выгонять пока не буду. Смотрите, чтобы в последний раз!

Мы заверили его, что раз самый что ни на есть последний, и уже собирались сматываться, довольные, что легко отделались. Но Лёха не может без нотаций:

– Я смотрю, вы с местными успели познакомиться. – Он провёл пальцем у меня над бровью, а Кита щёлкнул по распухшему носу. – Вот за это у меня в другой раз и вылетите. Это не шутки.

– А что? – прикинулся шлангом Кит.

– А то! О пропавших пацанах вам уже небось доложили? Мало вам?

– Так ведь поймали того…

– Сего! Поймали не поймали, а с местными лучше не связываться, ясно?

Мы хором рявкнули: «Да!» – и побежали восвояси.

Глава III Стук

Я проснулся от стука в стену. Звук доносился как будто со всех сторон, негромкий, но уверенный стук. Как будто кто-то идёт вдоль корпуса и ведёт палкой по ребристой стене… И по крыше. И по полу снизу. Звук доносился отовсюду сразу, у меня мурашки забегали от него.

Ребята спали. Я отчего-то робел даже сесть на кровати: лежал и гадал, что бы это могло быть. Не вставая, глянул в окно, и там ждала новая странность: на улице не горел фонарь! Ни один. Лагерь просто утыкан этими дачными фонариками, которые днём заряжаются от солнца. И с чего бы им не гореть?

Стук приближался. По стене из дальнего конца палаты он потихоньку усиливался, подходил всё ближе, мне уже казалось, что этот с палкой стоит прямо напротив меня за стеной. Неужели правда местные явились? Да ну, с чего бы, спят небось у себя там давно. Хотя испорченные фонари – это на них похоже.

Я осторожно толкнул Кита на соседней кровати, но он только повернулся на другой бок, проворчав что-то вроде: «Ща как дам!» Ну и ладно! Придётся одному пойти посмотреть, кто там стучит среди ночи?

На крыльце я споткнулся и чуть не расквасил себе нос, такая была темнота. Фонари действительно погасли во всём лагере. Я на ощупь спустился с крыльца и пошёл по стеночке вдоль корпуса. Стук усиливался. Казалось, вот сделаю ещё шаг и уткнусь в спину того, кто стучит. Я уже обошёл корпус и оказался с той стороны, откуда звук был слышен лучше всего, именно отсюда я его слышал, когда проснулся. С той стороны нет окон, так что я мог не бояться, что меня увидят из палат.

Я прислонился к длинной стене корпуса и смотрел вдоль неё, но только и видел, что границу между улицей и стеной. А звук был рядом. Как будто источник прямо подо мной, как будто… Из палаты казалось, что стучат снаружи, а теперь, похоже, наоборот. Чушь какая-то. Я уже собрался возвращаться, не такой я любопытный, чтобы искать на неосвещённой улице невидимого дятла. Но тут в шаге от меня мелькнула чья-то белая майка.

Вот буквально перед носом: только что был один, а тут… Белое пятно в темноте хорошо было видно. Хозяин майки уходил от меня торопливыми шагами, и стук тотчас прекратился. Местные! Надо же, до чего дурные, попёрлись ночью в лагерь, чтобы в стенку постучать. Мне тогда не пришло в голову, отчего, например, майка только одна, эти же всегда компанией ходят. Или почему они стучали, а не кинули камень в окно. Я так обрадовался, что странным звукам в ночи нашлось простое объяснение, что драпанул за белым, не думая.

– Стой!

Майка прибавила шагу, и я тоже побежал. Под ногами ни черта не было видно, да и вокруг – так себе. Робкий свет отражали стены белых корпусов, но не так уж их было много. Я бежал за белым пятном и думал: если этот выскочит за территорию, мне за ним бежать или ну его? Это здесь он один, а там… Огребать ни от местных, ни от Лёхи больше не хотелось. Белый свернул в перелесок. Я напоролся ногой на корень, но старался не отставать: за перелеском будет забор, «майка» его перемахнёт, и прости-прощай…

Пятно удалялось. Я поднажал, хоть это и было нелегко, под ноги то и дело попадались корни, пеньки, да и распоротая нога болела. А перелесок всё не кончался. По моим прикидкам, нам уже давно пора было выскочить к забору, наверное, «майка» заблудился в темноте и забирал чуть в сторону. Я влетел лобешником в какой-то ствол, схватился за ушибленное место, а когда отнял руку, «майки» передо мной уже не было.

…А впереди, в сотне метров от меня горели костры.

Много-много маленьких костерков, вместе они складывались в причудливый рисунок или даже надпись, но я так и не смог ни прочесть, ни разглядеть толком, что же это изображено. Костерки весело потрескивали. От них тянуло дымом и хвойными ветками, кто их жжёт-то на территории лагеря, и на территории ли? Я тогда подумал, что сплю. Ущипнул себя, ойкнул, и тут кто-то сзади быстро зашагал в мою сторону.