Большая книга ужасов – 91

– Ах ты бедненький, – сказала спасительница ласково. – Отдышался? Ну надо же, эта пакость тебя чуть не заклевала! Ты откуда взялся? Вроде бы в Змеюкине не было в последнее время котят. Прибежал издалека, да? Устал, проголодался? Хочешь, пойдем ко мне? Как тебя зовут?

– Васька, – ответил наш герой.

Однако девушка, видимо, услышала только жалкое мяуканье, потому что покачала головой и сказала:

– У тебя такие умные глаза, что я тебя как человека про имя спрашиваю!

Ну, товарищи… Никто и никогда не говорил Ваське, что у него умные глаза! Особенно такая красивая девушка. Крылова, к примеру, считала его лаптем… Хотя, с другой стороны, может быть, для человека эти глаза были так себе, ничего особенного, ну а для кота – наверное, да, умные!

– А хочешь, я буду звать тебя Васькой? – спросила девушка, и он радостно закричал:

– Конечно, ведь меня именно так и зовут!

Само собой, ничего путевого в его мяуканье нельзя было разобрать, однако спасительница каким-то образом все же уловила общий смысл и сказала:

– Ну, кажется, тебе это имя нравится. Значит, ты – Васька. А меня Любашей зовут. Будем знакомы!

«Любаша… Потрясающее имя, – подумал Васька. – Это вам не какая-то там Катька! Но я его где-то слышал, это имя… Где?»

Он попытался вспомнить, но не смог, а тем временем Любаша куда-то шла, при этом почесывая его за ушами, и хотя Васька Тимофеев был бы в ярости от таких почесываний, котенку Ваське это нравилось до такой степени, что он начал издавать какие-то странные звуки, довольно громкие…

«Это я мурлычу!» – вдруг понял Васька и ужаснулся: до чего же сильно, оказывается, уже развились в нем кошачьи инстинкты! Если начал мурлыкать, то, может быть, и вылизывать себя скоро начнет? Умываться лапкой?! Нет, надо как можно скорей превращаться обратно в человека!

Но как же это сделать – теперь, без Кузьмича?!

И снова горе навалилось на него, словно тяжеленный камень. Васька перестал мурлыкать и с трудом удерживал слезы, которые вот-вот готовы были хлынуть из глаз.

Любаша что-то говорила ему, но Васька не слушал: думал свои тяжкие думы.

Он сам виноват в том, что случилось. Он сам погубил Кузьмича! Как можно было не догадаться, что произойдет, если тот превратится в человека?! Ведь бывший знахарь Кузьмич прожил так долго лишь потому, что стал банником! Нечистая сила бессмертна. А остался бы человеком, его давно бы на свете не было.

Ох, как же, наверное, потешалась в душе – если у нее вообще есть душа! – Ульяна! И Васька сам – сам! – попросил ее превратить Кузьмича в человека – то есть практически убить его!

Да, правильно говорят умные люди: «Благими намерениями вымощена дорога в ад»… Но Васька все же надеялся, что Кузьмич, такой добрый, так много помогавший людям при своей человеческой жизни, попадет не в ад, а в рай!

«Если вернусь домой, обязательно схожу в церковь и поставлю свечку, – пообещал он себе. – Я, правда, не знаю, как это делается, но, говорят, душа покойника радуется, когда ему свечку ставят. Может, Кузьмич порадуется и поймет, как сильно я по нему горюю! Если бы он только знал, до чего же мне его не хватает!»

– Голубчик, Васенька, попей, попей молочка! – отвлек его ласковый голос.

И Васька вдруг обнаружил, что сидит на полу, а перед ним стоит большое блюдце, до краев полное молока.

Ох, как же он проголодался! Так и припал к этому блюдцу – и лакал, лакал, захлебываясь… как самый настоящий кот.

Ну а что было делать?! Не попросишь ведь у Любаши кружку! Надо уметь применяться к обстоятельствам.

Когда блюдце опустело, Любаша сказала:

– Молодец. А теперь пора спать. Ты сам себе выбери местечко. Погуляй по дому, осмотрись. И ложись, где понравится.

Васька пошел осматриваться. Он ни на минуту не сомневался, что смоется отсюда при первом же удобном случае, потому что вести жизнь домашнего животного – даже у такой милой, доброй и красивой девушки, как Любаша, – он совершенно не собирался.

Дом оказался невелик; Васька его в два счета обежал и оказался в комнате, где стояли кровать и двустворчатый шкаф с зеркалом. Наверное, это была Любашина спальня. Больше никакой обстановки здесь не было – видимо, чтобы ничто не заслоняло фотографий, которыми были увешаны стены.

Васька поглядел на них – и голова его пошла кругом, потому что его окружал один сплошной Иван Королевич!

И тут Васька вспомнил, где слышал Любашино имя. Ну конечно! Кузьмич говорил про свахину внучку, которая до потери разума влюблена в Ивана Королевича.

Это и есть Любаша. И, к сожалению, потеря разума налицо!

Королевич, Королевич, Королевич! На концертах, в телестудиях, на репетициях, с родителями, в компании школьных друзей и знаменитых, примелькавшихся по телевизору личностей. В автомобиле (вернее, в пяти разноцветных и разномарочных автомобилях, один из которых, приземистый, длинный гоночный «Феррари», был разрисован под черную кошку), на велосипеде и на мотоцикле, на яхте, в кабине маленького самолета, верхом на коне, в бассейне, в тренажерном зале. В джинсах, во фраке, в шортах, в плавках, в костюме для дайвинга…