Читаем Большая книга восточной мудрости полностью

– Рабби, вот сто долларов, но не кажется ли тебе, что это слишком большая сумма за два вопроса?

– Кажется. А какой ваш второй вопрос? – ответил раввин.

Дохлый осел

Мойша купил за сто долларов осла у старого крестьянина. Крестьянин должен был привести ему осла на следующий день, но в назначенное время он пришел без осла.

– Простите, но осел сдох, – с горечью сказал крестьянин.

– Ну, тогда верните мои сто долларов!

– Не могу – я уже их потратил.

– Хорошо, тогда просто оставьте мне осла.

– Но что вы будете с ним делать? – спросил старик.

– Я разыграю его в лотерею.

– Но как вы можете разыграть в лотерею умершего осла? – с удивлением спросил крестьянин.

– А я никому и не скажу, что он уже покинул этот мир, – ответил Мойша.

Месяцем позже крестьянин встретил Мойшу.

– Что случилось с тем ослом? – спросил он.

– Я разыграл его, как и говорил. Я продал пятьсот лотерейных билетов по два доллара за штуку и в результате получил 998 долларов прибыли.

– И что, никто не протестовал?

– Только один парень. Тот, который выиграл осла. Он очень рассердился.

– И как вы поступили? – с любопытством спросил крестьянин.

– Я просто вернул ему его два доллара!


Скромность старого раввина

Старый больной раввин лежал в постели. А рядом тихо разговаривали ученики, восхваляя несравненные достоинства Учителя.

– Со времен Соломона не было человека мудрее его, – говорил один.

– Чем же ты так раздражен?

– Моя скромность, – пожаловался раввин. – Никто не упомянул о моей скромности!

– А его вера! Мало кто так искренне верит в Бога! – добавил другой.

– А его терпение! Оно может быть сравнимо лишь с терпением Иова, – сказал третий.

– Только Моисей мог так напрямую общаться с Богом, – шептал четвертый.

Раввин, казалось, был обеспокоен. Когда ученики ушли, жена спросила его:

– Ты слышал, как они восхваляли тебя?

– Конечно, слышал.

– Чем же ты так раздражен?

– Моя скромность, – пожаловался раввин. – Никто не упомянул о моей скромности!


Помехи йецер ха-ра

Однажды ребе Нафтали поймал своего сына на какой-то шалости.

– Я не виноват, – заявил мальчишка. – Виноват Бог. Он дал мне йецер ха-ра[6] (олицетворение природной силы – склонности ко злу), который только и делает, что толкает меня на всякие проказы. Так что ругай не меня, а Бога!

Ребе Нафтали нахмурился, затем улыбнулся и ответил сыну:

– Бог дал тебе йецер ха-ра в качестве наставника.

– Наставника? – удивился ребенок. – И чему же я могу научиться у этого злодея?

– Стойкости и упорству, – сказал ребе Нафтали. – Посмотри, как прилежно делает свое дело йецер ха-ра. Не зная ни скуки, ни усталости, он исполняет миссию, возложенную на него Богом, – соблазнять людей на эгоистические действия. Ты тоже должен неустанно делать то, для чего тебя создал Бог, – преодолевать йецер ха-ра.

Мальчик внимательно выслушал отца и, когда тот закончил, добавил:

– Но тогда ты должен меня простить, папа, потому что участь человека гораздо труднее!

– Это еще почему? – спросил отец.

– Иецер ха-ра выполняет свою задачу безупречно, поскольку у него нет своего йецер ха-ра, который мешал бы ему делать порученное Богом. А у людей все совсем иначе, ибо всякий раз, когда мы открываем дверь нового опыта, нас за порогом ждет йецер ха-ра и подбивает на сомнительные проделки. [64]


Лошади одной масти

Однажды император ехал в своей роскошной карете, которую везла шестерка породистых лошадей, купленных в разных странах. Карета завязла в трясине, и сколько кучер ни стегал лошадей, они не могли сдвинуться с места. Но тут появился крестьянин на телеге, которую везла всего пара лошадок, и с легкостью проехал через самую трясину.

Император изумился и спросил крестьянина: «В чем сила твоих лошадей?»

– Ваши лошади хоть и сильны в отдельности, но все они разной породы, и нет между ними никакой связи, – сказал крестьянин и продолжил: – Каждая считает себя породистее другой и клонит в свою сторону: стегнешь одну, а другая этому только радуется. А у меня лошадки простые, одной масти – кобыла со своим жеребенком. Чуть пригрозишь кнутом одной из них, так другая все силы прикладывает, чтобы помочь той, что рядом. [32]


Дерево на топорище

Деревья впервые увидели железо и затрепетали в страхе за свою жизнь. «Вот придет человек, – подумали они, – наделает железных топоров и погубит нас всех».

Но железо сказало: «Чего вы испугались? Живите в мире, не изменяйте друг другу – и вам не будет страшен топор. Ибо где тогда возьмется дерево на топорище?» [32]


Два способа согреться

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука