Большая книга женской мудрости (сборник)

И наконец, самый «симпатичный» и неоднозначный мифический персонаж, женщина– ведунья, та, кто проводит обряд посвящения, – Баба – Яга. Старуха-чародейка, наделенная магической силой, колдунья, оборотень, хозяйка леса, пугающая детей и молодых девиц, она тем не менее часто выступает в образе покровительницы, помощницы или воительницы, сражаясь с которой герой переходит на другой уровень зрелости, получает заветный меч-кладенец или прозревает и находит способ победить недругов. И хотя она далеко не эталон красоты, ее функция не менее важна. Это жрица, к которой приходят за обрядом инициации (посвящения). Она находится между мирами живых и мертвых, поэтому и атрибутами ее являются череп, изба на курьих ножках. Название «курьи ножки», скорее всего, произошло от «курных», то есть окуренных дымом столбов, на которых славяне ставили «избу смерти» – небольшой сруб с прахом покойника внутри (такой погребальный обряд существовал у древних славян еще в VI–IX веках). «Пройдя испытания в избе Бабы-Яги, человек оказывается принадлежащим одновременно к обоим мирам, наделяется многими волшебными качествами, подчиняет себе разных обитателей мира мертвых, одолевает населяющих его страшных чудовищ, отвоевывает у них волшебную красавицу и становится царем»[7].

Некоторые ученые считают, что Баба-Яга сама родом из Древнего Египта или Индии. В переводе с санскрита Баба-Яга (Йога) означает «мудрейший, владеющий глубокими знаниями».

Таким образом, женские архетипы как таковые в общеславянском культурном наследии имеются, однако смысловой ряд связанных с ними стереотипов не остался в культуре четко очерченным. Поэтому стройных и логичных заимствований, широко известных и очевидных, на сегодняшний день нет.

В РУССКОМ ДОХРИСТИАНСКОМ ЭПОСЕ НЕ СОХРАНИЛОСЬ ОЧЕВИДНОГО ЖЕНСТВЕННОГО НАЧАЛА, СРАВНИМОГО ПО СИЛЕ И СТЕПЕНИ ВЛИЯНИЯ С ПОЧИТАЕМЫМИ ЯРИЛОЙ ИЛИ ПЕРУНОМ.

В живописи, поэзии, драматургии, философии также не наблюдается такого многообразия законченных образов-стереотипов, как в греко-римских, скандинавских или индийских источниках. Даже в сказках, за исключением Василисы Премудрой, светлых женских образов почти нет. Одним из наиболее цельных эпических образов можно назвать Ярославну, но, как с грустью замечает Даниил Андреев в своей знаменитой «Розе Мира»: «Образ Ярославны едва намечен в «Слове о полку Игореве»; в продолжение шестисот лет – ни сказка, ни изобразительные искусства, ни поэзия даже не пытались дать более углубленного, более разработанного варианта этого образа». Так что современной россиянке приходится довольствоваться в этом плане теми немногочисленными образами, которые сохранились.

Библейское наследие или противоречия женской души

Анекдот в тему

Из разговора Бога с Адамом:

– Тебе что, ребра жалко?

– Да нет – просто какое-то плохое предчувствие…

Лилит

В традиционных легендах многих народов появляется имя этой огненной и непокорной огненно-рыжей красавицы. Она считается первой женой библейского Адама, которая, однако, не пожелала подчиняться ему, так как считала себя равной ему. Узнав тайное имя Бога, она получила дополнительную власть над своим телом, поднялась в воздух и улетела от Адама. Т. е. помимо стремления к независимости и свободе, ей к тому же открыто некое тайное знание.

Ее образ символизирует свободное от условностей поведение, нежелание идти наперекор собственным прихотям в угоду общественной морали, страсть, сексуальность и единение с природой. Это образ безудержного творчества и независимости. Интересно, что коварные деяния стали приписывать Лилит лишь после ее расставания с Адамом, тогда же ее стали соотносить с демоническими силами. В переводах канонических библейских текстов ее имя не используется, а заменяется ночным привидением, чудовищем, дурным предзнаменованием. Как же велико было негодование Адама, если ту, о ком он грезил, не зная сна, сгорал от страсти и желания, он с такой ненавистью заклеймил дьяволицей и исчадием ада! Само собой разумеется, что после этого ей стали приписывать самые страшные грехи, связанные с деторождением и членовредительством. Ее пугающая фигура соотносится с аналогичными образами индийского пантеона – богиней Кали Ма, Темной матерью, шумерской богиней, чьи поцелуи приносят смерть, и с другими языческими героинями.

Образ вольной и страстной красавицы активно поддерживается и дополняется разными леденящими душу историями в различных традициях, изменяясь во времени, меняя имена и цвет волос, но одно неизменно: ей всегда приписываются качества блудницы и разрушительницы, и что самое странное – она не теряет своей актуальности, живет в памяти как мужчин, так и женщин, дразня и тех и других.