Большая Красная Кнопка

Придурок. Я придурок. Никогда нельзя так даже думать, подобные мысли подталкивают в неправильном направлении. Город опускался в чудовищную яму. На одном ее краю стояли мы, удивленные и ничтожные. На другом Башня. Вышка. Самое высокое место во всей Москве или во всем мире, кто знает, остались ли где-нибудь эти башни.

– Телецентр там рядом, – махнул рукой Егор. – С Вышкой рядом, двести метров, большой квадратный дом…

– Тут все квадратное, – сказал я. – Более-менее…

– Его ни с чем не спутаешь, отец говорил, как увидишь, так сразу и поймешь, он гораздо квадратнее остального, нам туда.

– Посмотрим кто кого квадратнее…

Вышка. Рядом с ней телецентр повышенной квадратности, там архив.

– Высокая… – почтительно пробормотал Егор. – Очень высокая… Туман! Прямо из земли!

Вышка исчезла. Из воронки выдохом поднялся теплый и влажный воздух, собрался в косматую желтую тучу, которая зависла над землей и стала медленно распухать в стороны. Прежде чем туча окончательно закрыла север, я успел заметить, что воронка неодинакова, пологий спуск с нашей стороны и достаточно крутой подъем с другой.

– Дурацкая пелена какая, – сказал Егор. – Не нравится она мне…

Не везет с погодой – летом хмарь, сейчас туча. А что поделать, человек погодой уже давно не управляет, теперь наоборот все, погода управляет человеком.

– Папка рассказывал… Про пелену. Он прорвал по пути противогаз и решил не соваться в эту тучу… Слушай, Дэв, ты это… Не сердись. Я давно тебе хотел сказать, думал… Ты рассердишься, вот что я думал. Я это… Вот как эту тучу увидел, так сразу и вспомнил. Я противогаз забыл.

Он забыл противогаз. Молодец. Мы почти добрались, а он забыл противогаз. Егор. Решил пободаться со мной. Дурак.

– Я ведь точно помню, что убрал его в сумку, а сейчас…

Егор открыл сумку.

– Оказывается, я взял только маску, а фильтры оставил… В сумке вместо фильтров гранаты, две штуки. Давай назад вернемся, а? Мы быстро успеем, дорога провешена, за сутки обернемся, туда обратно…

В слона. Егор очень хочет в слона, у него слоновья болезнь.

– Надо прямо сейчас, чтобы обернуться до заморозков. Дурак! Дурак!

Егор звонко шлепнул себя по лбу.

– Сколько раз папка меня учил…

– У меня есть запасные фильтры, – сказал я и достал из рюкзака коробку. Я предполагал, что Егор выкинет что-нибудь подобное, я подготовился.

– Лови.

Кинул ему фильтр.

Сейчас скажет, что гофра прорвалась. Медведки проели, подкравшиеся тайной ночью. Или что рожа от тягот похода у него похудела и маска будет болтаться. Или еще что остроумное, трусы и лодыри всегда люди крайне остроумные. Но Егор только покривился, защелкнул фильтр на клапане.

– Может, ты еще что-нибудь мне сказать хочешь? – спросил я. – Лучше сейчас скажи, пока с неба какашки не посыпались. Как посыплются, поздно будет.

Егор помотал головой. Ничего сказать не хочет. Врет. Врунов вижу издалека, у них всегда голос дрожит и глаза виляют.

– Все в порядке. – Егор закинул сумку с противогазом за спину.

– Тогда вперед.

Хорошее слово, одно из моих любимых.

Сохранившиеся дома стояли внаклонку к линии горизонта, отчего нереальность усугублялась, мир вокруг выглядел откровенно не по-настоящему, наверное, так на Марсе природа выглядит. Если она там есть. Продвигались трудно. Кустарник был густ и не спешил пропускать нас сквозь себя. Да и поверхность отличалась крайней неровностью, дома, стоявшие здесь, строили из кирпича, на этом ломаном кирпиче проросли кряжистые вперемешку с железом деревца. Железо краснело ржавчиной, на деревцах висели красные яблочки, мелкие, размером с ноготь. А может, не яблочки, может, рябина, все равно попробовать нельзя, пусть яблочки. Я двигался первым, толстые деревца подрубая топориком, мелкие отгибая. Иногда мы втыкались в изобилие гнутой, острой и опасной стали, и приходилось поворачивать и искать другой путь. Кроме того, я опасался пустот, которых в этом каменном крошеве наверняка полно.

– Поэтому туда так долго идти, – пояснил Егор. – Местность непростая. И везде такая, в какую сторону ни сунься, железяки острые. Непроходимость. Неходь, совсем как ты говорил.

Егор вздохнул. Очень не хотелось ему вперед, хотелось назад, в слона. Но я не очень собирался его слушать, я собирался вперед. Вперед, вперед, вперед, подумаешь, неходь.

– Опасно очень, – повторил Егор. – Алиса может вполне за железку зацепиться, на ней одна куртка, ни комбинезона, ни бронепластин…

– Ты за нее не беспокойся, ты за себя беспокойся. Алиса не пропадет.

– Да я за себя и беспокоюсь… Я вот что думаю. А если мы это… Ранены будем тяжело? Или даже легко. Назад через эти завалы вернуться непросто будет, тут здоровому-то не пробраться.

– А зачем нам назад возвращаться? – спросил я.

– Как зачем? Домой.