Большая кража

«Конечно, – подумала Катрина. – Если ты вообще что-нибудь увидишь». Эти толстые стекла почему-то нервировали ее гораздо больше, чем сам факт появления в музее спецагента ФБР. Но Эрик велел ей делать то, что скажет спецагент. Вероятно, она, обладая врожденным уважением к власти, в любом случае послушалась бы его. Как бы то ни было, он приехал, чтобы помочь им.

Поэтому Катрина просто сложила руки на груди, глядя, как Шургин поворачивает голову к экрану.

– Сомнений быть не может. Это Кулон, и он высматривал с крыши пути проникновения внутрь. Если там не обнаружит, то продолжит поиски, пока не найдет в другом месте. Но, – добавил агент, – полагаю, он нашел этот путь.

Катрина обвела взглядом мужчин, собравшихся в конференц-зале: лейтенант Сабо, руководитель команды «Блэк хэт»; Иравани, иранский командир; мистер Алинеджад из секции особых интересов Ирана; Уилкинс из Госдепартамента. Тим уехал домой, сославшись на договоренность о встрече, но Катрина не сомневалась, что ему просто не нравилось быть здесь в окружении представителей правоохранительных органов и службы безопасности. А Эрик ушел в пять часов, не придумав даже такого ничтожного предлога, как у Тима. Так что Катрина оказалась на данный момент единственным представителем семьи Эберхардт и музея.

– Я знаю этого человека, – продолжая всматриваться в расплывчатую фигуру на экране, сказал Шургин. – Он не откажется от своей затеи. – Агент хмуро взглянул на экран, сильно насупив брови. – Вчера вечером был не более чем пробный прогон, чтобы оценить нашу защиту изнутри.

Потом он отмотал запись назад, просматривая тот же самый кусок.

– Вы уверены, что этот человек был здесь вчера вечером? – спросила Катрина. – Внутри музея? Вместе со всеми присутствующими гостями? То есть… Помещение было битком набито.

– Именно поэтому я уверен, что он был здесь, – не отрывая взгляда от экрана, ответил Шургин. – Никто не обратил бы на него внимания в толпе.

– Минуточку, – вмешался лейтенант Сабо и подошел ближе к Шургину. – Значит, если он был здесь вчера вечером, то он тот, кто убил Шефа Бледсо?

– Весьма вероятно, – ответил Шургин.

– Почему? – не унимался Сабо.

– Или потому, что ваш Шеф помогал ему, или потому, что не захотел помогать, – ответил Шургин.

Катрина фактически услышала щелчок, когда Сабо сомкнул челюсти. Лейтенант оперся костяшками пальцев на стол и придвинул лицо вплотную к Шургину.

– Если вы пытаетесь намекнуть, что Шеф Бледсо продал нас, чтобы помочь тому парню, советую взять свои слова назад, блин! – произнес Сабо, едва сдерживая гнев.

Шургин крутанулся на вращающемся кресле и оказался практически нос к носу с Сабо.

– Либо он помогал Кулону, либо отказался, – повторил Шургин. – Другого вероятного объяснения нет.

– Шеф Бледсо НИКОГДА, ни за что не сдал бы нас, – тихо проговорил Сабо.

Мужчины долго смотрели друг на друга в упор. Катрина едва не завизжала. Потом Шургин обыденным тоном произнес:

– Не сомневаюсь, вы правы. – И вновь повернулся к монитору.

Сабо очень глубоко вдохнул и медленно выпрямился.

– Может быть, вернемся к предмету разговора? – предложил мистер Уилкинс. – Вы сказали, что этот грабитель-француз уже нашел способ попасть внутрь? Значит, вы считаете, что он вернется?

– Знаю, что вернется, – сказал Шургин.

– Знание – это замечательно, – сухо заметил командир Иравани. – А вам известно, когда он вернется?

– Да, – ответил Шургин. – Он вернется сегодня вечером. И будет продолжать приходить, пока не попадет внутрь.

– Что вы предлагаете? – спросил Сабо.

Шургин повернулся к Сабо и улыбнулся – первый признак человечности, замеченный Катриной у фэбээровца.

– Я скажу… Мы его впустим. Вечером.

Иранец фыркнул и взглянул на Шургина как на чокнутого:

– Вы простите мне, если я не разделю ваше языческое чувство юмора?

– Я совершенно серьезен, – ответил Шургин без тени улыбки. – Если мы покажем Кулону один путь, он воспользуется им. И когда он придет – сегодня вечером, – мы будем его ждать.

– У нас не так много времени, чтобы подготовиться, – сказал Сабо. – И как мы донесем до него информацию, не вызвав у него подозрений?

– У Кулона есть внутренний информатор, которому платят за то, чтобы он расчистил ему путь, – заявил Шургин. Сабо зарычал, и Шургин глянул на него, покачав головой. – Нет. Я говорил серьезно, когда сказал, что вы правы. Шеф не был информатором Кулона. Но я знаю, кто это. – Оглядев кружок испуганных лиц, он улыбнулся. – Один из нас, сидящих в этой комнате, сливал информацию Кулону в Даркнете.

– Кто? – вырвалось у Катрины, и все посмотрели на нее. – Ради бога, не делайте из нас мисс Марпл! Кто бы это мог сделать?

Шургин широко улыбнулся и произнес:

– Я.

На несколько секунд воцарилась недоуменная тишина, и потом все одновременно заговорили на повышенных тонах. Шургин с улыбкой на лице слушал людей и наконец поднял руку, призывая к молчанию. Потом оглядел каждого по очереди, в конце остановив взгляд на мистере Алинеджаде, иранском дипломате. Тот широко улыбался.

– Мистер Алинеджад понял, – сказал Шургин.