Большая кража

– Мы имеем веские улики, – сказал Сандерс. – Доказательства того, что она это совершила.

– Улики? – переспросил Рэндалл.

– Отпечатки пальцев и так далее. Знаете, Рэндалл, все это кажется весьма убедительным. Действительно похоже на то, что ваша подружка это сделала. – Рэндалл молчал, и Сандерс через минуту заговорил вновь: – Может быть, найдутся какие-то слабые места? И у вас есть о чем нам рассказать?

Глава 19

Катрине хотелось завопить. Точнее говоря, ей все еще хотелось завопить – с того самого момента, как эти два детектива с их комедийным шоу Фрика и Фрака обвинили ее в убийстве Майкла.

Даже когда наконец приехал ее адвокат Тайлер Глэдстон и освободил Катрину под залог, она по-прежнему боролась с желанием – нет, с потребностью – широко открыть рот и испустить чистый громкий вопль сродни сирене воздушной тревоги. Разумеется, это выглядело бы странно, и она все-таки подавила в себе это желание.

Но теперь, осознав, что даже Тайлер – ее адвокат! – считает, что это сделала она, Катрина подумала, что проигрывает битву. О-о, естественно, он весьма осторожно выбирал слова, но она поняла смысл его слов, к примеру такой фразы: «Возможно, будет трудно заставить присяжных поверить в твою версию случившегося».

– Мою версию?! Тайлер, какого черта это значит?!

– Катрина, успокойся, пожалуйста, – примирительно произнес он.

– Успокойся? Ты хочешь, чтобы я, на хрен, успокоилась? Тогда СДЕЛАЙ что-нибудь, твою мать!

– Я освободил тебя под залог. Что было нелегко, поверь мне.

– О-го-го, вот это да! И это все? Не припас больше адвокатских козырей в рукаве?

– Перестань, Катрина, я не занимаюсь уголовными делами, – сказал он. – И в таком деле, со всеми уликами против тебя…

– Тайлер, да поможет мне Бог. Если и дальше будешь намекать, что считаешь, будто я убила Майкла, то я убью тебя.

Он поднял обе руки, словно защищаясь от ее атаки:

– Я хочу лишь сказать, что все не очень здорово. В полиции считают, что в этом деле есть веские доказательства, и, очевидно, окружной прокурор тоже так думает. – Он понизил голос, словно сообщал ей большой секрет. – Фактически окружной прокурор сама собирается заняться обвинением. А это означает, она считает это дело «слэм-данк», потому что идет на перевыборы.

– О господи! Твою мать! – разбушевалась Катрина. – Чертовски здорово! И каков твой план, Тайлер? Дать ей выиграть?

– Мой план заключается в том, чтобы привлечь эксперта, – проговорил Тайлер тем же ровным невозмутимым тоном. Впервые улыбнувшись, он для пущей важности помолчал, а затем с явным удовольствием произнес: – Джейкоба Брилстейна.

– О-о! – обрадовалась Катрина, и на какой-то миг весь ее гнев улетучился.

Джейкоб Брилстейн был, бесспорно, самым блестящим, выдающимся адвокатом защиты в регионе трех близлежащих штатов. Он много раз брался за безнадежные дела, добиваясь оправдания своих клиентов.

– Неужели он не проиграл ни одного дела?

– Полагаю, может быть, одно или два, – ответил Тайлер. – Просто он не допускает, чтобы это печатали аршинными буквами на первой полосе. Но чертовски мало неудач, Катрина. – Он заулыбался еще шире. – Чертовски мало!

* * *

Катрина примостилась на краешке кожаного дивана. Это был прекрасный предмет обстановки, располагающий к тому, чтобы откинуться назад и с удобством расслабиться. Но Катрина не могла расслабиться. Она по-прежнему пребывала в состоянии шока, совершенно сбитая с толку происходящим – и тем, как стремительно все меняется. Только вчера утром Майкла убили, а ее обвинили в этом и отправили в тюрьму. Боже правый! И вот теперь она сидит в кабинете Джейкоба Брилстейна, расположенном в центре города, и видит из больших окон закат над Манхэттеном. Большая комната забита папками и книгами, повсюду разбросаны необычные предметы: шаровой молоток с красной ленточкой на рукоятке, шар для боулинга, пять или шесть игрушечных пистолетов и ножей – видимо, как напоминание об интересных делах. На стене висело несколько спокойных оптимистичных картин – то, что Катрина называла «мотельной живописью». Там был еще стеклянный кофейный столик, на котором стояла хрустальная ваза со свежесрезанными цветами. В целом создавалось впечатление, что сидишь в странной, но уютной комнате эксцентричного дядюшки, в обстановке, располагающей к спокойствию, но для Катрины это было невозможно. Убийство – тюрьма – допрос следователями! Ее неожиданно занесло в мир, где она никак не должна была оказаться, и вот она застряла в нем! В тот момент успокоиться ей было так же сложно, как полететь.

И все считают, что убила Майкла именно она! Что совершенно немыслимо, даже если он и в самом деле был педофилом, как утверждают детективы. Или, может быть, в особенности если он был педофилом! Потому что в этом случае убивать его просто глупо – она быстро развелась бы с ним, оставив себе дом, яхту – все, что пожелала бы. Обычно у педофилов мало благоприятных шансов в бракоразводных процессах.

Но раз она знает, что не убивала Майкла… то кто тогда?