Большая кровь

Румыны несомненно уступали в плане боеспособности немецким частям. Однако, помножив невысокую боеспособность на слабое техническое оснащение, мы понимаем, что формировать фронт , прикрывающий фланги немецкой группировки в Сталинграде, было в лучшем случае опасной неосторожностью, и худшем — откровенным идиотизмом. Кто же додумался до подобной перегруппировки? Фюрер германской нации.

Серия нелогичных решений началась еще слета 1942-го. После разгрома советских войск в Крыму полностью высвободилась 11-я полевая армия Манштейна (10 дивизий), чего так опасалось советское командование, а также ряд румынских частей. Румын использовали для усиления группы армий «Юг», а вот части 11-й армии услали аж под Ленинград вместе с Манштей-мом — поскольку последний проявил себя в Крыму при осаде крупной крепости, было решено именно ему поручить мероприятия по осаде «колыбели революций», как будто Манштейну больше нечем было на той войне заняться.

У меня нет сомнений в том, что если бы немцы ввели 11-ю армию в полосе наступления группы «Юг», кампания 1942 года была бы решена еще летом. Наступление Мерецкова у Синяви-ио? Оно ничем не угрожало немцам стратегически, даже в случае успеха, а с его отражением вполне мог справиться и фон Кюхлер, не было никакой нужды держать Манштейна на севере.

В сентябре 1942 года в район Смоленска для отражения советского наступления «Марс» в центральном секторе из Франции была переброшена группа немецких войск в десяток дивизий. Возникает вопрос — почему немецкое командование не сподоби-лосьусилить южное направление частями изтой же Франции или Норвегии, заменив их, в свою очередь, в Европе теми же итальянцами или румынами?

И еще один вопрос — как могли немцы прозевать концентрацию в приволжских степях такого количества советских дивизий? Оказывается, готовящееся советское наступление вовсе не являлось какой-то большой неожиданностью для генерального штаба Вермахта, к примеру для его начальника Франца Гальдера.

«Теперь нам известно, что в сентябре 1942 года между Гальдером и Г итлером происходили резкие споры по вопросу о том, целесообразно ли продолжать наступление на Сталинград. Гальдер обратил внимание фюрера на опасности, связанные с обороной недостаточными силами растянутого фланга, против которого русские могли обрушить всю мощь своего контрнаступления. Он понимал, что в районе между Волгой и Доном назревает катастрофа, но все его настойчивые попытки предотвратить ее привели лишь к тому, что 25 сентября он был заменен генералом Цейтлером. Говорят, что Гитлер заявил: «Я отстранил генерала Галь-дера потому, что он не мог понять духа моих планов» (Меллентин Ф. Бронированный кулак вермахта, с. 251—252).

Примечательно, что советских контрнаступлений в районе Сталинграда с целью разгрома группировки Паулюса было два. Первая попытка произошла в начале сентября 1942 года. Удар с севера наносили те же три армии, которые будут наступать и в ноябре — 1-я гвардейская, 24-я и 66-я. Они имели задачу соединиться с войсками Юго-Восточного фронта непосредственно в самом Сталинграде. С 5 по 11 сентября под надзором представителя Ставки Г.К. Жукова войска означенных армий приступом ходили на позиции немцев севернее Вертячьего. Однако все попытки наступления потерпели провал, несмотря на постоянные понукания Сталина, каждый день звонившего Жукову с вопросом: «Как дела?».

Удар трех советских армий уперся в оборону ...всего одного,

14-го танкового корпуса немцев, которым мастерски командовал генерал Густав фон Виттерсгейм.

«Ежедневно свыше 100 танков в сопровождении крупных сил пехоты (массирование пехоты вообще было характерно для действий русских) атаковали позиции немецких войск. Наступление велось по принятому у русских принципу: уж если «Иван» решил что-то захватить, он бросает в бой крупные массы войск до тех пор, пока не достигнет поставленной цели или не исчерпает всех своих резервов...