Большая кровь

По «плану Шлиффена» быстрая переброска части сил с западного направления на восточное, против России, предполагалась с самого начала — после разгрома французов в генеральном сражении. После победы в Пограничном сражении (21—25 августа 1914 года) немцы посчитали дело сделанным и отправили два корпуса в Восточную Пруссию по плану, а не вопреки ему.

Кстати, нельзя ли подробнее об этих самых «двух корпусах»? Всюду одно и то же — «два корпуса», да «два корпуса». А что это за корпуса? Их номера? Принадлежность? Состав? Численность?

Кое-где утверждают, что один корпус был снят из 2-й армии К. Бюлова, а другой — из 3-й армии М. Хаузена. Очень сомнительно — и 2-я, и 3-я армии немцев и после 25 августа вели ожесточенные бои без особых пауз. Кроме того, приходилось встречать и обратные утверждения — что эти «два корпуса» были переброшены из центральных районов Германии, а вовсе не с Западного фронта.

Радетели славянской доблести, как обычно, не принимают во внимание фактор времени — «передислокация двух корпусов» началась 26 августа, а операция по окружению Самсонова у Ней-денбурга — в тот же день, то есть переброска частей в Восточную Пруссию осуществлялась вовсе не в связи с действиями русских армий и даже не в связи с планами Гинденбурга и Людендорфа.

Корпуса прибыли к шапочному разбору и в боях с 1 -й и 2-й армиями русских, по сути дела, не участвовали. 2-я армия была окружена и разгромлена за неделю до Марнского сражения (29—30 ав-

I уста), и если немцы так уж нуждались в тех двух корпусах, то кто мешал вернуть их обратно? Армия Ренненкампфа? Но с ней собственными силами вполне могла справиться (и справилась) Х-я армия Гинденбурга. Кстати, Ренненкампф унес ноги за Неман ко 2 сентября — за 3 дня до Марны.

«Последствия всего этого (переброски двух корпусов. — С.З.) стали иены в начале сентября, когда свершилось «чудо на Марне»: немцы были у ворот Парижа, но у них не хватило сил для последующего удара, не хва-гило двух корпусов» (Дамаскин И.А. 100великих операций спецслужб. М., 2003, с. 64).

Бред подобного рода распространяют люди, слабо знакомые с ходом Марнского сражения. Никаким захватом Парижа там даже не пахло, дело вообще могло закончиться погромом немцев, да британцы подвели. Два корпуса могли бы помочь Мольтке-младшему залатать дыру между 1-й армией А. Клука и 2-й К. Бю-лова и не более того. Против пяти немецких армий французы развернули шесть своих. Допускаю, что два корпуса могли усилить правое крыло немцев (только с точки зрения обороны — ни о каком наступлении на этом участке речи быть не могло: измотанным частям Клука и Бюлова противостояли свежие 6-я армия М. Монури, английский экспедиционный корпус Джона Френча (из трех армейских корпусов) и 5-я армия Ф. д’Эспери, то есть превосходство Антанты на своем левом фланге было столь велико, что никакие два корпуса не помогли бы немцам вломиться в Париж). А если учесть, что и в центре у германцев возникли проблемы — 9-я армия Ф. Фоша (будущего главкома Антанты) опрокинула 3-ю армию Хаузена, то тут и говорить не о чем.

Но кто же первым выдумал всю эту чушь о «спасении Парижа русскими»? Вы будете смеяться, но «это все придумал Черчилль», правда не «в восемнадцатом году», а в 1930-м. В газете «Дейли телеграф» он польстил своим бывшим союзникам, отметив «замечательную роль, которую Гумбинен (в районе этого населенного пункта 17-й армейский корпус Августа Макензена, значительно уступавший русским в силах и средствах, потерпел поражение от 1-й армии Ренненкампфа. — С.З.) сыграл в деле срыва замыслов германского командования». Из этой вот «искры» отечественные «звонари» тут же «разожгли пламя».

Вообще,.тому, что Первая мировая война затянулась, союзники по Антанте обязаны исключительно Российской империи. Свет не видывал такой тупости, которую можно было наблюдать в августе 1914 года, когда войну можно было выиграть в течение месяца. В самом начале боевых действий Россия развернула наступательные операции по планам «А» и «Г» в Галиции и Восточной Пруссии соответственно. Но зачем?

Дело в том, что единственной областью Германии, где находились немецкие войска, как раз Восточная Пруссия и была. На всем остальном протяжении границ Германии и России, вплоть до Сандомира и Кракова, никаких немецких соединений (не считая пограничных частей) не было. Дорога на Берлин была открыта совершенно, адо него — меньше 300 км. Вся мировая война могла быть завершена враз, но Россия уподобилась форварду, который вместо того, чтобы просто закатить мяч в пустые ворота, начинает бить в тот угол, где стоит, прижавшись к штанге, единственный защитник.