Большая кровь

Поэтому Павлов принял логичное решение: КМГ Болдина оставить на месте, а контрудар на Гродно нанести силами расположенного там 11-го МК Мостовенко. Что здесь неправильного или невероятного? Разве же знал Дмитрий Григорьевич, что в это самое время он уже угодил под «двойной охват»? В крушении Западного фронта в первую голову повинны были войска соседнего Северо-Западного фронта, о чем не любят распространяться российские историки, однако его командующий Ф.И. Кузнецов, но неизвестной мне причине, избежал суда летом 1941 года — в отличие от Павлова.

События в полосе прибалтийской группировки Сталина развивались катастрофически не только для нее, но и для ее соседей в Белоруссии. Развернутые у самых границ Восточной Пруссии в ожидании приказа на наступление советские 8-я и 11-я армии оказались совершенно не готовы к встречному бою.

Вопреки многочисленным басням, никакого эпического сражения у переправ на Алитус между 7-й ТД немцев и 5-й ТД РККА не было. Преодолев за несколько часов расстояние от границ Восточной Пруссии до Немана (30 км) и сметя по дороге соединения 11-й армии ПрибОВО, 3-я танковая группа Гота вдрызг разгромила бездарно действовавшие части 3-го мехкорпуса, наплевав на его новейшие Т-34 и КВ. Самое же трагическое было здесь то, что шняв в скором времени Вильнюс, Г от по прямой дороге выходил к Минску — в глубокий тыл армиям Павлова.

А слева семимильными шагами двигался 56-й корпус Манш-тейна, показавший абсолютный рекорд всех времен и народов — 160 километров задвое суток! Таким образом, правый фланг Павлова был открыт «стараниями» соседей а вовсе не по причине его собственных ошибок.

Встречное сражение в районе Гродно (22—26ик>ня 1941)

Самым значительным событием первых дней войны явились не события у Алитуса и не танковая битва в районе Луцк — Броды — Ровно. В первый же день войны началось крупное встречное сражение в полосе Западного фронта, получившее в советской историографии название «контрудар под Гродно».

Весь день 22 июня Павлов пытался ликвидировать опасность у Гродно силами 11 -го МК Мостовенко. Забавляют меня умствования некоторых теоретиков, утверждающих, что контрудар под Гродно советские войска будто бы наносили во фланг и тыл 3-й танковой группы Гота и будто бы с самого начала эта операция преследовала цель перерезать немцам коммуникации от Гродно до Балтики. Они, видимо, забыли, что между 3-й танковой группой Вермахта и частями Западного фронта РККА располагалась 9-я полевая армия немцев, надежно прикрывшая фланги и тылы соединения Гота. Именно эта армия наступала на Гродно, а вовсе не части 3-й группы. Танковые группы немцев осуществляли более глубокий охвате конечной целью — Минск, практически не оставляя командующему Западным фронтом шансов на спасение.

Спастись Павлов мог только в начальной стадии операции, в ходе серии встречных сражений. Естественно, если бы он их выиграл.

Сражение в районе Гродно завязалось в первые же часы немецкого наступления. Стремясь с ходу захватить переправы через Неман и лишить тем самым части 3-й советской армии возможности развернуться для удара во фланг группировки «Север» и в то же время упростить развертывание своих частей для выхода на тылы белостокской группы Павлова, немецкая 9-я армия силами 20-го армейского корпуса (162-я и 256 пехотные дивизии) и

8-й ПД утром 22 июня нанесла удар на Гродно. В отличие от противостоявшей 3-й советской армии, немцы сосредоточили свои главные силы в один кулак для удара по правому флангу В.И. Кузнецова — 4-му стрелковому корпусу.

4-й СК (как и остальные советские войска) к наступлению противника совершенно не был готов. Уже к полудню 22 июня была полностью разгромлена 56-я СД (разгром этой дивизии констатировал сам В.И. Кузнецов в докладе Павлову), а к 18.00 следующего дня штаб немецкой 9-й армии констатировал разгром, помимо 56-й, еще и 85-й СД — они были отнесены к разбитым и «не представляющим никакой боевой мощи соединениям». Правый фланг 3-й армии в панике стал отступать, открывая немцам дорогу на Гродно и тылы всей белостокской группы. Над охваченным паникой краснозвездным стадом пронесся вопль: «Окружают!»

Марк Солонин утверждает, что эта боязнь окружения была порождена паникой на ровном месте, мол, у страха — глаза велики. Извините, дорогой товарищ, но бойцов Красной Армии и раньше лупили, и раньше окружали (например, у Леметти и Су-омуссалми, да и на Халхин-Голе им однажды грозило окружение), однако патологического страха не наблюдалось, а развился он в полной мере лишь с началом «Барбароссы». Отчего так?

Оттого, что действительно стали окружать, причем не только на стратегическом или оперативном уровнях, но даже на уровне рот и батальонов. Оттого, что впервые Красная Армия была атакована на собственной территории безжалостным противником, ставившим задачу не просто потеснить, отразить, отбросить (что случалось в прошлых кампаниях), а окружить, разгромить, уничтожить, захватить территорию и двигаться дальше.