При создании ударных группировок для проведения его были также допущены крупные просчеты. Фланговые группировки противника, особенно те, которые действовали в районе Тулы, были слабы и имели в своем составе недостаточно общевойсковых соединений. Ставка на бронетанковые соединения в тех условиях себя не оправдала. Эти части понесли большие потери и утратили пробивную силу. Германское командование не сумело одновременно нанести удар в центре Западного фронта, хотя здесь у него сил было достаточно. Это дало нам возможность свободно перебрасывать резервы, включая и дивизионные, с пассивных участков, из центра к флангам и направлять их против ударных группировок врага»
В свое время я самостоятельно обнаружил данное обстоятельство, а позже «сверился» с Жуковым и удостоверился, что мои логические выкладки были верными. Георгий Константинович был совершенно прав. О чем говорил маршал? Поясню.
С первых дней войны Вермахт использовал одну и ту же стратегию: главный удар наносили танковые группы,
Так же было и под Брянском и Вязьмой осенью 1941 года и это было оправданно. Но вот с прорывом Можайской линии обороны и выходом немцев на ближние подступы к столице ситуация изменилась. Теперь речь шла о штурме хорошо укрепленного города, а кому же штурмовать крепость, как не пехоте и артиллери и? Но командование группы армий «Центр» сменить мотив заезженной пластинки не пожелало и вновь повторило тот же самый прием. Начиная в середине ноября решающий штурм Москвы оно опять сделало ставку на свои танковые группы (совсем не предназначенные для лобовых штурмов укрепленных полос), а полевые армии (9-ю и 2-ю) привычно вывело на фланги группировок, фактически оставив их вне основных районов боевых действий. 4-я же полевая армия и 4-я танковая группа, после взятия Малоярославца и Калуги, вообще не были использованы должным образом: вместо того чтобы усилить этими войсками одно из важнейших направлений, их оставили в центре фронта без какой-либо вразумительной задачи.
2-я танковая группа Гудериана, ранее действовавшая на самых опасных для советских войск направлениях, была заброшена, как мы помним, под Киев, и свой заход на Москву 30 сентября 1941 года вынуждена была начинать аж из района Шостки (на Украине). Отмахав более 300 километров, «быстроходный Гейнц» в районе Тулы остался совсем без прикрытия с флангов — содействующая ему 2-я полевая армия Шмидта и без того уже растянула свой фронт почти на 200 км, от реки Сейм на юге до города Ефремов на севере, и обеспечивать танки Гудериана не имела физической возможности. 2-ю танковую группу в районе Стали-ногорска (Новомосковска) со всех сторон обступили советские войска — 50-я и 49-я армии в районе Тулы и Каширы, воссозданная 10-я армия — в районе Михайлова и Рязани, 3-я и 61-я резервная армии угрожали коммуникациям с юга, со стороны Дона. В таких условиях на данном направлении ни о каком наступлении на Москву речи и быть не могло, и 2-я танковая группа перешла к обороне.
Командование группы армий «Центр» по тем или иным причинам не пожелало произвести перегруппировку, вывести свои танковые части во второй эшелон, а главный удар нанести полевыми армиями, пехотой и артиллерией. В результате вконец «измочаленные», потерявшие от различных причин основную массу своих танков, а вместе с ними — и свою силу, механизированные соединения Вермахта вынуждены были штурмовать укрепленные позиции советской пехоты, хотя главной их задачей являлись маневренные действия, а не фронтальные удары в лоб.
Жуков прав — немецкие механизированные соединения потеряли пробивную силу и не могли продолжать наступление. Производить же перегруппировку измотанных частей в декабре было уже поздно. Это, хоть и с опозданием, осознал и фюрер — 8 декабря он отдал приказ о прекращении наступления и об отводе войск на оборонительные рубежи.