Большая литература

Вчера на кухне квартиры № 8, что в доме 17/1, что на углу Петровского бульвара и 3-го Колобовского переулка, разгорелся коллоквиум типа две конфорки заняты баком с бельем тетки Марфуши, и, казалось бы, откуда у этой одинокой твари, прибывшей из деревни Верхняя Замудонка, что в меру привольно раскинулась осередь Нечерноземной полосы нашего необозримого Отечества, что раскинулось от Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей, по лимиту типа голода ажник в 32 году, голая как сокол, хотя в жизни своей мы ни разу не встречали голых соколов, а мы по свету немало хаживали, а сейчас, слава богу и товарищу, не будем всуе, разжилась бельишком аж на две конфорки.

Так вот, чтобы вам этого не казалось, сообщаем, что это белье тетке Марфуше не принадлежало. На данном этапе строительства социализма тетка Марфуша работала в прачечной. Для приработка к пенсии, которую она не получала. Потому что на данном этапе социализма не все Марфуши получали пенсии. И из-за этого прачечного социализма бухгалтерше Марье Андрониковне некуда поставить разогреть фасолевой суп для мужа своего Семена Сергеича, из рабочей династии Колюшевых, которые испокон веку, с самого зарождения капитализма в России, на работу, имеющую место на заводе «Красный Пролетарий», без первого не ходят.

Потому что на двух оставшихся конфорках стоит чайник бабки Нюши, в котором кипит вода с горчицей на предмет удаления накипи по рецепту Серафимы Яковлевны из второго подъезда, потому что опыт по скалыванию ее, накипи, кухонным ножом, по которому бабка Нюша херачила молотком, одолженным у Семена Сергеича, мужа бухгалтерши Марьи Андрониковны из рабочей династии Колюшевых, которые испокон веку, с самого зарождения капитализма в России, на работу, имеющую место на заводе «Красный Пролетарий», без первого не ходят, окончился неудачно, и вот теперь – горчица, в которой эта сука-накипь растворяется без остатка. А рецепт этого химического опыта тетке Нюше подсказал наш жилец, еврей оборонного значения, профессор Арон Израилевич Зильбертруд, которого «кто надо» вывел из борьбы с безродным космополитизмом на предмет грядущей третьей мировой войны. И сейчас сильно жалел об этом. Потому что ему негде было сварить свой вшиво-интеллигентский кофий. И если бы не кофий, был вполне себе живой человек. И запросто мог дать на выпить. И более того, мог выпить и сам. Так что даже Семен Сергеич из рабочей династии Колюшевых, которые испокон веку, с самого зарождения капитализма в России, на работу, имеющую место на заводе «Красный Пролетарий», без первого не ходят, относился к нему уважительно.

– Позвольте, – спросите вы, если у вас возникнет такая необходимость, – на газовых плитах имеют место быть четыре конфорки, и разогрев фасолевого супа бухгалтершей Марьей Андрониковной для мужа своего Семена Сергеича из рабочей династии Колюшевых, которые испокон веку, с самого зарождения капитализма в России, на работу, имеющую место на заводе «Красный Пролетарий», без первого не ходят, можно осуществить на четвертой конфорке, которая, по предварительных подсчетам, свободна.

– Так-то оно так, – ответим мы вам, – с точки зрения теоретической арифметики вы абсолютно правы, но практика социализма, коей поверяется любая теория, говорит нам, что при социализме в четырехконфорочной плите одна конфорка в большинстве случаев не работает. Причин тому может быть много: от простого технического засорения до возможных происков. А чьих – нам на данном конкретном этапе социализма неизвестно. Одно можем предположить, что без «Джойнта» тут не обошлось.

Так что Марья Андрониковна с кастрюлей, наполовину наполненной фасолевым супом, решительно потребовала освободить одну конфорку для разогревания мужу своему Семену Сергеевичу из рабочей династии Колюшевых, которые испокон веку, с самого зарождения капитализма в России, на работу, имеющую место на заводе «Красный Пролетарий», без первого не ходят.

Бабка Нюша снять чайник отказалась решительно, потому что технологический процесс снятия накипи с чайника путем кипячения с горчицей требует непрерывности процесса. Кто работал по доменной части, поймет суть. Если процесс прервать, то накипь не исчезнет, а приобретет вкус горчицы, что для будущего чая неприемлемо. Потому что чай должен быть сладким, а не горьким. Чай – не водка. Которая по большому счету тоже – сладка.

Тетка Марфуша бак с бельем убирать согласна не была, типа вылей фасолевый суп себе на голову, тут и твои ссаные трико кипят.

После этих слов Арон Израилевич как-то сразу разлюбил Марью Андрониковну, которую вообще-то не любил и до этого, но ощущение разлюбливания у него возникло. Нежной души оказался еврей. Несмотря на то что и на выпить, и сам выпить – тоже.

И все сразу стали разговаривать громко и при помощи рук. В котором принял участие и проснувшийся Сергей Семенович из рабочей династии Колюшевых которые испокон веку, с самого зарождения капитализма в России, на работу, имеющую место на заводе «Красный Пролетарий», без первого не ходят. И рук у него оказалось много.