Большая литература

Ой да!!! Вышел я из хором своих каменных, кольчужку мелко кованную подправил, мечом булатным голову калике перехожему снес, чтоб востроту меча булатного проверить, коню белому щитом кованым по могутному крупу съездил, чтобы оторвался наконец от кормушки с овсом отборным, а то брюхо уже по матери сырой земле волочится, и двинул вдоль, по Питерской, по Тверской-Ямской Змея Горыныча воевать. А то всех красивых девок, вражина, к себе перетаскал, поебсти добру молодцу на Святой Руси некого стало. И земля наша, великая да могучая, народишком оскудевать стала. И некому вскорости на ее защиту встать, от ворога злого с Запада, недоброго – с Востока, подлого – с Юга, а на Севере Змей Горыныч все плодится и плодится, и потомство его все новых и новых девок требует. И, окромя меня, некому его воевать, потому как остальной народ русский из-за отсутствия бабца к рукоблудию пристрастился, а от этого занятия приплода человеческого ждать не приходится. А у кого деньга в кошеле какая-никакая водилась, те срамных мужиков покупать стали, кто, чтобы телесный голод утишить, а другие – и удовольствия ради. Те, кто от рождения в такой норме был отцом-матерью произведен.

И некоторые стали даже венчаться друг с дружкой. А те, которые к содомии непривычные, а – по части рукоблудия, те – со своей рукой в законный брак вступали. Другую же руку в качестве любовницы держали. Ужасти, что вершилось на просторах Родины чудесной.

И двинул я на Север, чтобы покончить с этим безобразием, но посредине пути от нас к Северу к Городу Змея наткнулся на корчму. А в этой корчме народишко разнообразный меды сладкие да вина крепленые попивал. Кто побогаче, снедью разнообразной закусывал, а кто карманом не вышел, без ея. Чтобы побыстрее разобрало, чтобы хмель в буйны головы подешевше проскочил, а на сэкономленную монету-другую парнишку-другого младого для телесной утехи взять. И в корчме этой батюшка приспособился. Чтоб сразу, опосля греха содомского, покаяние принять и грех тот отпустить. А плату за требу мальчиками брал.

Ну, ребята, батюшке этому я мечом булатным голову порубал в районе телесного низа, чтобы впредь неповадно было. И взадь – тоже. А мужиков, как пьющих, так и срамных, в народное ополчение согнал, и Змея воевать повел.

Но вооружения у народишка никакого не было. Потому что, как у нас на Руси повелось, пока жареный петух не клюнет, мужик не перекрестится. Правда, такового упоминания даже в летописях никто не читывал: то ли записей таких не было, то ли – по причине поголовной неграмотности. Да, и как перекреститься, когда руки, сами знаете, чем заняты.

Но эта проблема разрешилась сама собой. По природе человеческой. И вот как…

Путь в вотчины Змея лежал долгий. И по пути народишко оголодал на телесный низ, а так как всяческий блуд меж собой я запретил, то народишко, привыкший к стабильному, хоть и ненормативному сексу, сильно подозверел и к концу дороги длинной, дороги дальней в вотчины Змея подошел с горящими удами наперевес.

Так что никакого вооружения не понадобилось. И все Змеево потомство, от Змея и наших девушек-красавиц, душенек-подруженек народившееся, прямо на ложах их развратных удами своими могучими порубали. Никакому мечу-кладенцу не снилось. И тут же уды свои оголодавшие, уды свои дымящиеся по назначению природному, от праотцев доставшемуся, с девицами красными, девицами пригожими, девицами податливыми, по удам человеческим соскучившимися… У змеев с этим не шибко…

И возродился народ русский и по всей земле русской распространился. Мужики с бабами, бабы с мужиками…

А Змей Горыныч… А что Змей Горыныч… Живем мы с ним тихо-мирно, никому не мешаем. Такая любовь.

Ты хорошо слышишь?

– Ты хорошо слышишь? – спросил он меня.

– Хорошо, – ответил я, – а почему ты спрашиваешь?

– Да просто так, – сказал он и ушел.

«Странно, – подумал я, – с чего бы ему спрашивать, хорошо ли я слышу…»

Правда, он сказал, что просто так…

Но разве просто так что-нибудь бывает…

Наверное, он что-то заметил…

А что он мог заметить?…

Ведь я же всегда прекрасно слышал…

Даже лучше, чем прекрасно…

Я слышал малейшее дуновение ветра…

Я слышал, как в километре от меня пролетает муха…

Я слышал, как растет трава…

Я слышал, как смеются рыбы…

Я слышал чужие мысли…

– Мне не совсем понятна ваша мысль… Не пойму, что вы от меня хотите… Подойдите лучше в другой раз… Другого раза не будет?… Извините, ничего не могу поделать…

Все-таки почему он спросил? Мы с ним проговорили целый час, и я не пропустил ни одного слова.

– Извините, пожалуйста, я задумался и не слышал… Да, собственно говоря, мне и некогда…

И глаза у него были какие-то странные…

Как будто он что-то знает и не хочет говорить…

А что он может знать?…

Все-таки он что-то знает…

Иначе в его глазах не было бы…

Может быть, он вспомнил тот случай…

Но ведь я же просто сделал вид, что не слышу…

На самом деле я все великолепно слышал…

Просто мне не хотелось…

Я же не враг себе…

– Что, что я обещал?… У вас такая дикция, что я не понимаю, что я обещал… Хорошая дикция?… Тогда голос глуховат… Некоторые слова выпадают… Ничего, не волнуйтесь, это бывает…