Большая охота

Как и во всех других видах охоты, когда человек передвигается через большие пространства на самодвижущемся средстве, будь то лошадь, снегоход, автомобиль или мотолодка, особое значение имеет умение «видеть» зверя. «Видеть» – значит замечать его среди рябой каменной россыпи на высоте трёхсот метров над береговым обрывом, обнаруживать торчащий из кедрового стланика на какие-то десять-пятнадцать сантиметров мохнатый горб, определять неподвижно залёгшего зверя в совершенно не свойственном ему месте, например на вершине каменного «пальца» высотой с трёхэтажный дом, на который, кажется, и пауку-то залезть непросто… Поэтому охотника-спортсмена в мотолодке обычно сопровождают два егеря – один полностью занят управлением лодкой, второй же внимательно рассматривает побережье.

Как правило, с обнаружением зверя всё только начинается.

Первое, что надлежит сделать, увидев достойного медведюгу, – это высадиться. Высадка на берег (как и посадка в лодку) на Охотском побережье – отдельное сложное мероприятие. Сколько огромных медведей весьма внушительных размеров прожили спокойно как минимум один сезон, а возможно, даже смогли умереть от естественных причин благодаря тому лишь, что рулевой моторки совершенно однозначно говорил «нет», глядя на лижущие берег белые буруны волн, и поворачивал нос лодки в море. Но если всё-таки решение высаживаться принято…

Здесь, прежде всего, имеет большое значение место высадки. Никто не будет на крохотной моторке выбрасываться на огромные камни размером с коттедж на Рублёвке (а из таких булыганов состоит как минимум четверть береговой линии Охотского побережья). Рулевой в первую очередь оценит, нет ли где-нибудь рядом, в радиусе трёхсот метров, галечного микропляжика или, на худой конец, заводи между скал, где валуны поменьше. При этом он принимает во внимание не только возможность «сухой» высадки на берег, но и то, какими путями охотники могут подниматься к зверю, и выберет из этих путей наиболее рациональный.

Все вышеописанные задачи вполголоса обсуждаются участниками охоты ещё на воде, ибо расположение на лодке под берегом даёт людям огромное преимущество – обзор. Которого высадившаяся на скалы группа будет сразу же лишена.

Но вот решение принято, все варианты поведения обсуждены вполголоса[1], а медведь, огромный коричневый увалень, всё так же упоённо ковыряется в булыжниках на приступке в двухстах метрах над кромкой воды. Теперь рулевой уступает место у мотора гиду-проводнику (лодка в это время тихо продолжает выписывать пируэты у берега), а сам садится в носовую часть на вёсла. По команде гид выключает и поднимает двигатель, а рулевой разворачивает лодку носом к волне и кормой к берегу.

Гид-проводник берёт рюкзак с обязательным спальником, припасом для обеда (а если гид предусмотрительный, то и для ужина, и для завтрака), винтовку охотника-спортсмена, свой верный СКС, иногда – рюкзак охотника-спортсмена. И готовится…

Едва лодка утыкается кормой в камни, гид (а всё надо делать ещё и тихо, чтобы не испугать медведя!) выскакивает на берег, отбегает на пару метров, складывает всё снаряжение в сухом месте и возвращается к лодке, которую в это время удерживает в том же положении рулевой на вёслах. Здесь он помогает выйти из лодки охотнику-спортсмену, обутому, как правило, в ботинки для горной охоты, и… Начинается всё тот же подход к зверю, только по вертикали.

Всё время, пока находящиеся на берегу люди охотятся, разделывают зверя, тащат его на берег, рулевой держит лодку на изрядном расстоянии от береговой черты, подходя к берегу, только когда группа оказывается в месте десантирования. Тогда всё происходит в обратном порядке: сперва в лодку садится охотник-спортсмен, потом туда отправляется трофей (если его удаётся добыть), ну а в самую последнюю очередь запрыгивает гид-проводник с оружием и рюкзаками.

Основную проблему на этой охоте создаёт не столько наличие или отсутствие зверя (хотя если медведя на берегу нет, то охота просто не состоится), сколько поведение изменчивой и непредсказуемой морской стихии.

После одного из случаев, который едва не завершился гибелью нашей охотничьей группы, я предпочитаю море, сплошь покрытое плавучими льдами. Ибо плавучие льды придают тёмносерому раствору морской соли непоколебимое спокойствие и незыблемость. Причём незыблемость в самом прямом смысле слова. Лодка скользит между синими и серыми изломанными ледяными громадинами по неподвижной, словно зеркальная поверхность, воде. Нет никакого шторма и нет никакого ветра – только, когда заглушаешь мотор, слышишь странный звон и треск разваливающегося под действием тепла льда… Да ещё поглядываешь опасливо на затянутый сплошными льдами горизонт: вот-вот потянет с моря ветром, придёт в движение ледяная чешуя, придвинется к берегу – и станем мы наперегонки со льдами выволакивать лодку как можно дальше от кромки воды. А там – костриться и ждать, пока лёд отойдёт подальше. Или растает. Нет, не люблю я охоту с моря…

Охота на привале