Болшая охота

Элиас Кимараре стоял около своей палатки, окружённый толпой охотников и ловцов зверей. Отсветы большого костра плясали на их смуглых лицах и ярких одеждах. Общее внимание привлекал какой-то неизвестный мне человек, очевидно совсем недавно явившийся в лагерь. Вся одежда пришельца состояла из леопардовой шкуры и множества украшений… Человек что-то рассказывал. Он вскидывал руки, подпрыгивал, делал страшное лицо и воинственно взмахивал копьем. Видно было, что он чем-то взволнован… Но из всех земных языков я знал пока только русский, а они говорили по-своему. И никто не мог мне перевести. Даже начальник отряда, который, кроме нескольких африканских языков, знал английский, французский и португальский. Но говорить по-русски ещё не мог.

Я протиснулся к нему и со словами «Капитан Лендед» указал пальцем сперва в сторону нашей палатки, а потом вверх.

Кимараре кивнул, прервал разговор с ночным гостем и, похлопав его по плечу, что должно было означать: «Успокойся, приятель, я скоро вернусь», зашагал рядом со мной.

Я спросил его, кто этот человек. Он что-то ответил, а я задал новый вопрос. Так, оживленно беседуя и совершено не понимая друг друга, мы пришли в палатку.

Разговор капитана с начальником отряда продолжался минут десять. Они вели его по-английски с помощью главной информационной машины «ЛУЧА». Академиков переводил нам на русский.

Оказалось, что Кимараре не менее капитана обеспокоен ливневыми дождями в горах. Правда, он считает, что непосредственной опасности для лагеря пока нет. Угроза наводнения может возникнуть позже — когда дожди усилятся. А до тех пор его люди будут продолжать охоту.

Капитан согласился с ним. Прощаясь, он просил Кимараре обратить особенное внимание на поиск ещё неведомых науке животных — по его сведениям в Африке всего можно ждать, а наш отряд находится в одном из наименее исследованных мест древнего континента…

Кимараре секунду поколебался, а затем сказал:

— Сегодня ночью в лагерь пришёл один человек из джунглей. Он рассказывает удивительные вещи, как раз о том, что вас интересует. Но, по правде говоря, я уверен — он что-то напутал…

— Проверьте обязательно! — немедленно потребовал капитан. — Это очень важно, очень необходимо для науки!

— Хорошо, — сказал Кимараре. — У меня есть одно подозрение, но я, конечно, проверю — пошлю несколько человек…

Попросив наших учёных заглянуть попозже к нему в палатку, Кимараре, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, ушёл.

— Ты видел этого человека? — спросил меня Академиков.

Я, как мог, описал ночного пришельца.

— Великолепно! — в полном восторге воскликнул Сеггридж. — Если бы ты вдобавок понял хоть одно слово из того, что он говорил, было бы совсем хорошо!

— Не насмехайтесь над мальчиком, Сеггридж, — заступился за меня Рам Чаран. — Даже мы с вами не знаем всех африканских языков. Если лесной охотник действительно выследил новое неизвестное животное — это потрясающее открытие!.. Может быть, это какой-нибудь сухопутный родственник целаканта, как вы думаете? Какой-нибудь уинтотерий или моропус…

Глаза Рам Чарана разгорались всё сильнее. Его прямо лихорадило от научного любопытства, и он сыпал самыми диковинными названиями различных вымерших животных. Сеггридж и Академиков не отставали от него.

Неизвестно, сколько бы это длилось, но тут у нашей мартышки кончились конфеты, и она снова напомнила о себе. Перекричать её не было никакой возможности. Сеггридж схватил клетку и водрузил её на пустое место посреди стола. Теперь и мартышка, и её детёныш могли хватать обеими руками всё, что им вздумается.

— Итак, — объявил учёный, — дальнейшие догадки отложим до встречи с Элиасом Кимараре… А сейчас прошу всех к столу на торжественный ужин в честь нашей мартышки и её детёныша. Внимание! Как мы их назовём?

Ну, это был пир!.. Магнитофон надрывался джазом. Звенели бокалы с кофе-гляссе. Гремели тосты… В конце концов, мартышка была названа Леди, а её детёныш получил имя Димка…

Научная тетрадь 2

6. Каждый орган, которым обладает живое существо, — удивительное изобретение природы. Ленкин дед говорит: «По сравнению с тем, чего напридумывала природа, самые великие человеческие открытия и самые замечательные приборы — это ещё первый поиск…» Например, изобрели эхолот. И тут же выяснилось, что он только громадная грубая модель того органа, которым пользуется любая летучая мышь при своих полётах. Придумали радар. И вдруг оказалось, что маленькая африканская рыбка мормирус, плавая в мутной воде, всё время посылает радиоволны, которые отражаются от окружающих предметов и сообщают мормирусу обстановку. Настоящий радиолокатор, только живой!.. Изобрели прибор, делающий видимыми тепловые лучи. А некоторые глубоководные кальмары, как выяснилось, обладают органами, воспринимающими эти лучи ещё лучше, и видят в темноте, как днём!..

Изучение различных органов животных и создание приборов, действующих по их образцу, называется бионикой. Александр Петрович говорит, что это самая передовая из всех наук.