Болшая охота

44. Тигров больше всего в Индии, Индонезии, Непале, Китае. Но они водятся и у нас на Дальнем Востоке — в Приморье и Приамурье, а иногда встречаются даже в Закавказье, в Таджикистане и Казахстане. Про тигров иногда говорят, что это живая молния в полосатой шкуре. Чаще всего эта молния живёт и действует в бамбуковых и камышовых зарослях. Там ей очень удобно подстерегать добычу — жёлто-чёрные поперечные полосы тигриной шкуры совершенно сливаются с тенями от стеблей и солнечными просветами между ними…

45. Гепарды — очень красивые длинноногие хищники, похожие на помесь леопарда с большой собакой. Когти у них не втягиваются. Они живут в степях Африки и юго-западной Азии, но попадаются и у нас в Туркмении. Несмотря на своё сходство с леопардом, гепард легко приручается даже взрослый. Гепард — французское слово. В переводе оно означает — охотничий леопард. Это самый быстроногий зверь на земле — «выжимает» 110 километров в час. Индийские раджи охотились с ними на антилоп.

46. Рана, нанесённая когтями хищного зверя, очень опасна. От таких ран часто бывает заражение крови. Это потому, что когти хищников всегда покрыты плёнкой сгнившего мяса от растерзанных жертв.

47. На Канарских островах живут маленькие жёлтые птички. Их так и называют — канарейками. Канарейки замечательно поют и щебечут. Но только не самочки, а самцы. Так они на свободе развлекают своих подружек, высиживающих яички. Они такие музыкальные, что в неволе могут перенять мотив, если им насвистеть его или сыграть на скрипке. Но всё это так — интересное развлечение. А главное вот что — ручные канарейки спасли очень много человеческих жизней! В глубоких шахтах появляется иногда ядовитый газ, который не имеет ни вкуса, ни запаха. Этот коварный газ никак не могли обнаружить заранее. И шахтёры, добывавшие каменный уголь, травились насмерть. Тогда-то и придумали брать в шахту клеточку с канарейкой. Чуть появлялся газ, канарейке делалось плохо, и она падала в обморок. Обморок канарейки был для шахтёров сигналом, что надо немедленно покидать шахту.

48. Когда орёл не может своими когтями и клювом разломать щит черепахи, он поднимает её в небо и оттуда бросает вниз на камни. Панцирь разбивается, как горшок, и орёл подбирает черепки с мясом… Морские чайки совершенно так же разделываются с устрицами. А морские выдры ломают панцири крабов и раковины моллюсков о камень, который кладут себе на грудь.

49. Лемуров называют полуобезьянами. Они живут в тропических лесах Индии, Индонезии и острова Мадагаскара. Самые удивительные лемуры — лори. Огромные круглые глаза придают лори вид какого-то загадочного существа с другой планеты. Местные жители думают, что в лори вселяются духи умерших предков. И очень боятся их. А они безобидны.

50. — Я думаю, — сказала Ленка, — что если бы человек не произошёл от обезьяны, он бы мог произойти от медведя!

На эту мысль её натолкнули рассказы о том, как здорово бурые медведи воспитывают своих детёнышей, ловят рыбу, добывают дикий мёд, спасаются от охотников. А высказалась она в цирке, когда дрессированный медведь ездил на мотоцикле… Но Александр Петрович только посмеялся над её идеей.

— Нет, — сказал он, — никогда! Во-первых, медведи слишком много спят, а, во-вторых, у них нет общественного чувства. Человек смог стать человеком, только общаясь с другими людьми и занимаясь общим трудом.

51. Скунс — такой милый полосатый зверёк, на первый взгляд совсем беззащитный. Живёт в Северной Америке. Когда ему угрожает опасность, он поворачивается к своему врагу задом, будто собирается убежать. Но не убегает, а поднимает пушистый хвост и, как из водяного пистолета, пускает в нос противнику струю такой вонючей жидкости, что у того дух захватывает. Животное, на которого попала эта струя, долго потом воняет так, что никто с ним не хочет водиться. Скунс имеет и другое название — американская вонючка.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

_{в которой мы едва не сгораем, но зато читатель получает некоторое представление о том, что такое маленький степной пожар}

Огромный огненный язык высовывался всё дальше и дальше вправо, готовясь повернуть в саванну. Вертолёт нёсся наперерез ему, постепенно снижаясь. Под нами мелькала чёрная от золы дымящаяся равнина, на которой то здесь, то там дотлевали пучки травы. Горячий ветер дул снизу, вздымая пепел и пыль. Сквозь дымовую завесу, застилавшую небо, солнце казалось совсем коричневым.

Вертолёт шёл на максимальной скорости. Во что бы то ни стало, мы должны были попытаться перехватить бушевавшее пламя: остановить его или повернуть к озеру. Если мы немедленно не сделаем этого, — пожар прорвётся в саванну, а там наш сафари и несметные стада беззащитных животных. Я понимал, что надежды почти не было: две химические авиабомбы — вот всё, чем мы располагаем. По радио я описал Кагену обстановку.