Читаем Большая охота на акул полностью

Ричард Никсон так и так никогда не числился среди моих фаворитов. Многие годы я считал само его существование памятником всем протухшим генам и ущербным хромосомам, которые сводят на нет перспективы Американской мечты. Он был гадкой карикатурой на себя самого: человек без души, без внутренних убеждений, с порядочностью гиены и стилем ядовитой жабы. У Никсона, которого я помнил, напрочь отсутствовало чувство юмора: немыслимо было представить, как он смеется над чем-то, помимо безногого паралитика, который хочет голосовать за демократов, но не может дотянуться до рычага на автомате для голосования.

После 1960-го я уже не воспринимал его всерьез. Два года спустя он провалился на выборах в губернаторы Калифорнии и недвусмысленно дал понять, что и сам себя всерьез уже не воспринимает – во всяком случае, как политика. Он выставил себя дураком на всю страну, обвинив в своем поражении «враждебность прессы». Созвав пресс-конференцию, он рявкнул в микрофон: «Вам больше не пинать Дика Никсона, джентльмены, потому что это моя последняя пресс-конференция».

Никуда не денешься от факта, что Ричард Никсон не выдвинул бы свою кандидатуру в 1968-м, если бы Кеннеди не убили пятью годами ранее… и если бы республиканцы не назвали своим главой Барри Голдуотера в 1964-м… что гарантировало избрание Линдона Джонсона, который с тех пор испортил все, что мог, и наломал таких дров, что на его фоне даже Никсон смотрится неплохо.

Ситуация настолько очевидна, что «государственный человек» Никсон не в силах устоять. И можно ли его винить, что он ухватился за подвернувшийся шанс? Он вновь на «скоростном треке», о котором так любит говорить и на котором, выиграв, получит президентство, а проиграв, вообще ничего не теряет. Он явно наслаждается кампанией. Это бонус, бесплатный выстрел, его последний шанс встать вровень с воротилами.

Ричард Никсон всю свою жизнь в политике – двадцать один год – отирался на самом верху, и ему везло. Чутье у него, как у профессионального игрока, который выигрывает чаше, чем проигрывает: его «умение» на девять десятых состоит из опыта, на одну – из врожденного таланта, его представления о политике – чисто механические.

Никсон – технарь от политики и на сей раз в помощники нанял технарей от политики. Как команда они весьма внушительны. У них есть старые профессионалы, младотурки, увечные оппоненты и кандидат, который однажды был на волоске от того, чтобы побить покойного Джона Ф. Кеннеди.

«Новый Никсон» превыше злобы, и у него редко выпадает время для неформального разговора. Ворчащей прессе его помощники объясняют, что «мистер Никсон занят, работает над сегодняшней речью». А в тайне, за кулисами, он борется в рукопашную с тонкими противоречиями азиатского склада ума. (В поездке по Висконсину в конце февраля он проговорился: «Эта страна не может стерпеть долгой войны. Азиаты не уважают жизнь человека. Им нет дела до числа убитых». Подразумеваемое расовое оскорбление – явный шаг в сторону от его тщательно выверенной предвыборной риторики.)

В какой-то момент я спросил Рея Прайса, одного из главных экспертов Никсона, почему кандидату так трудно подобрать слова, чтобы вторить лозунгу Дина Раска по Вьетнаму. Четыре вечера до того речи Никсона были взяты прямо из руководства Джонсона-Раска по «теории домино».

Прайс сделал обиженное лицо.

– Какая жалось, что вы не подготовились заранее, – протянул он. – Мистер Никсон немало трудов положил, чтобы прояснить свою точку зрения на Вьетнам, и мне правда жаль, что… ну…

Он грустно покачал головой, словно не находил в себе сил увещевать меня на священной территории «мотеля имени компании Говарда Джонсона».

Мы пошли в его номер, где он выкопал перепечатку статьи из октябрьского номера Foreign Affairs за 1967 год. Называлась она «Азия после Вьетнама», а автором ее был Ричард М. Никсон. Я рассчитывал на что-то поновее, но Прайса вдруг вызвали по какому-то делу. Поэтому, забрав статью в бар, я несколько раз ее прочитал, но не нашел ничего «проясняющего». Она была вдумчивой, внятной и полностью отвечала позиции Джона Фостера Даллеса.

Прайс меня разочаровал по той же причине, по какой меня всю неделю разочаровывал Никсон. Каждый по-своему, но оба предположили, что я, и все остальные репортеры, не сумею понять, что, говоря о Вьетнаме, Никсон не просто прячется за отговорками, но делает это намеренно и по очень веской причине. Кампания Джорджа Ромни явно дышала на ладан: Нью-Гемпшир был горой за Никсона, и теперь, чтобы не упустить преимущество, надо было оставаться на виду и не произносить ничего более спорного, чем «Господи, благослови Америку». Ромни отчаянно старался вовлечь Никсона в дискуссию, но Никсон каждую подачу игнорировал.

Никсон признался, что знает способ положить конец войне, но ничего не скажет. И очень патриотично объяснил почему: «Ни один ответственный человек, решивший занять этот пост, не должен выдавать свои позиции до переговоров». (Жена Никсона Пэт уверена в его способности справиться с Вьетнамом. «Дик ни за что не даст Вьетнаму так затянуться», – говорит она.)

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже