Большая охота на акул (The Great Shark Hunt)

Ширится и озабоченность (во всяком случае, в Сан-Франциско) в связи с опасностью того, что слишком многие принимают слишком большое количество ЛСД. Один врач в больнице общего типа Сан-Франциско говорит, что в Хайт-Эшбери по меньшей мере десять тысяч хиппи и что из них приблизительно четверо в день оказываются в психиатрическом отделении с последствиями дурного трипа. По его оценкам, кислотники составляют лишь полтора процента всего населения города, но для Хайт-Эшбери эта цифра приближается к ста процентам.

Подобные оценки – абсурд: если бы каждый хиппи в Хэшбери каждый день принимал наркотики, процент кислотников в предместье все равно был бы меньше пятидесяти процентов. Многие из консервативных обывателей здесь время от времени балуются травой, но мало у кого развился вкус к ЛСД. Разница в силе воздействия приблизительно такая же, как между пивом и перегнанным алкоголем. Даже среди хиппи более чем одна доза кислоты в неделю считается чрезмерной.

Большинство «голов» сравнительно осторожны в своей наркодиете, но в последние месяцы местность привлекла столько молодых, неопытных хиппи, что нервные срывы в общественных местах стали почти рутиной. Местные копы жалуются, что кислотники бросаются под колеса едущим машинам, танцуют голыми в универсамах и пытаются выйти через витрины. В выходные дни «спектакль» сравним с происходящим на Макдугал-стрит в Гринвич-виллидж, но из-за хиппи выходного дня и нервных вуайеристов из соседних предместий по субботам и воскресеньям возникают кошмарные заторы. Тротуары забиты так, что даже слабый нервный всплеск способен вызывать всеобщее побоище.

В выходные по Хайт-стрит больше не хотят муниципальные автобусы: их маршруты изменили после того, как толпа хиппи устроила сидячую забастовку посреди улицы, чем совершенно остановила движение. Теперь здесь регулярно ездят только туристические «Грей-лайн», так как компания недавно добавила «Хиппилэнд» в список однодневных туров по Сан-Франциско. В рекламных брошюрах маршрут был назван «единственным туром в другую страну без выезда за пределы Соединенных Штатов» и тут же стал хитом у туристов, считавших Хайт-Эшбери человеческим зоопарком. Единственную ложку дегтя в тур подмешивает иногда какой-нибудь хиппи, бегущий наравне с автобусом и приставляющий к окну зеркало.

* * *

В прошлом году в Беркли закаленные политические радикалы, которые всегда считали хиппи духовными союзниками, забеспокоились из-за далеко идущих последствий происходящего в Хайт-Эшбери. Студенты, некогда бывшие пламенными активистами, теперь довольствовались тем, что лежали на матах и улыбались миру сквозь завесу дыма от марихуаны или, еще хуже, одевались как клоуны или американские индейцы и неделями кряду отлетали на ЛСД.

Даже в Беркли в политических митингах 66-го прослеживалась подоплека музыки, безумия и абсурда. Все больше и больше участников являлись не с транспарантами и революционными лозунгами, а с цветами, воздушными шариками и разноцветными плакатами с цитатами из Тимоти Лири, верховного жреца кислоты. Культура наркотиков распространялась быстрее, чем думали политические активисты. В отличие от убежденных радикалов, вышедших из Движения за свободу слова, хиппи больше интересовались уходом от общества, чем его преобразованием. В среднем они были моложе политических радикалов, и пресса отмахивалась от них как от «марихуанных левых», легкомысленной своры укуренных и одержимых сексом подростков, которые лишь примазались к движению.

Потом Рональда Рейгана избрали на пост губернатора колоссальным большинством в почти миллион голосов. Вскоре после этого Кларка Керра уволили с поста президента Калифорнийского университета – непосредственный результат победы Рейгана. В ноябре того же года республиканская партия получила пятьдесят мест в Конгрессе и выступила с недвусмысленным предостережением администрации Джонсона, мол, невзирая на заголовки про Беркли и «новых левых», основной электорат гораздо воинственнее, реалистичнее и консервативнее, чем показывает радар Белого Дома.

Урок не прошел даром для хиппи, многие из которых и по сей день считают себя в чем-то политическими активистами. Самой очевидной жертвой выборов 66-го стала иллюзия «новых левых» относительно их собственного влияния. Альянс радикалов и хиппи рассчитывал, что избиратели отвергнут «правые, милитаристские» элементы в Конгрессе, а вместо этого поражение потерпели «либеральные» демократы.

А потому не случайно, что зимой 1966/67 года Хайт-Эшбери из тихого, небогемного анклава, каким был на протяжении четырех или пяти лет, превратился в перенаселенную, яростную цитадель наркоты, какой является сегодня. Хиппари, которые никогда взаправду не верили, что они волна будущего, в результатах выбора увидели жестокое подтверждение бесполезности борьбы с истеблишментом на его собственном поле.