Большая охота на акул (The Great Shark Hunt)

Я оглядел зал, и действительно характер толпы собравшихся трудно было не заметить. Тут вам не просто компания «старых добрых парней»-республиканцев, закончивших – так уж получилось – юридический факультет университета Джорджия, нет, это почетные выпускники, именитые сто пятьдесят или около того, которые заработали, украли или унаследовали достаточно отличий, чтобы их выделили из списков и пригласили на открытие портрета Раска с последующим ланчем с сенатором Кеннеди, губернатором Картером, судьей Картером и многочисленными прочими супервыдающимися личностями, чьи имена я забыл. И Джимми Кинг был прав: это – противоестественная среда для человека в грязных белых кедах, без галстука, у которого за фамилией в пробеле, предназначенном для званий и титулов, нет ничего, кроме Rolling Stone. Будь это собрание выдающихся выпускников медицинского колледжа университета Джорджия, пробел для звания в списке гостей стоял бы перед фамилиями и я прекрасно бы вписался. Черт, я мог бы даже вклиниться в пару разговоров, и никто и не заметил бы фразы про «кровь на руках».

Но это был День права в Джорджии, и я был единственным доктором таким-то в зале. Поэтому меня пришлось выдать за агента под прикрытием, по неведомой причине сопровождающего сенатора Кеннеди. Даже агенты спецслужб не понимали моей роли в свите. Они знали лишь, что с вашингтонского рейса я сошел вместе с Тедди и с ним и оставался. Секретным агентам никого не представляют, им полагается знать, кто тут кто, – а если они не знают, то ведут себя, будто в курсе, и надеются на лучшее.

Не в моих привычках не к месту эксплуатировать спецслужбы. Когда-то мы сварились, но с тех пор, как однажды вечером во время кампании 72-го года я забрел в номер отеля «Балтимор» в Нью-Йорке и застал там трех агентов спецслужб за раскуриванием косяка, мне с ними комфортно. Поэтому теперь, в Джорджии, мне показалось вполне естественным попросить у одного из прикомандированных к нам агентов ключи от багажника его машины, чтобы запереть кожаный ранец в надежном месте, а не таскать его с собой.

Собственно говоря, агент не отдал мне ключи, а сам положил ранец в багажник, но когда я сел за наш стол в кафетерии и увидел, что из напитков имеется только чай со льдом, то вспомнил, что среди прочего у меня в ранце кварта «Дикой индюшки», и мне очень захотелось виски. На столе передо мной (и всеми остальными) был высокий стакан с жидкостью приблизительно цвета бурбона и с ломтиком лимона на ободке. Убрав лимон, я вылил чай в стакан для воды Пола Кирка и попросил у одного агента за соседним столиком ключи от багажника. Он было замялся, но декан юридического факультета или, может, судья Картер уже откашливался в микрофон за VIP-столом, и агент избрал путь наименьшего сопротивления, а именно отдал ключи.

Открывая багажник, я ничего особенного не ожидал…

Cazart!

Если жизнь покажется вам скучной, загляните в багажник первой же машины спецслужб, какая вам встретится. Ключ не понадобится, багажник открывается так же легко, как и у любой другой машины, если правильно применить к нему шестифутовый ломик, но открывайте его осторожно, потому что внутри около шестидесяти девяти разновидностей мгновенной смерти. Черт, я чуть не упал при виде содержимого багажника: три автомата, газовые маски, ручные гранаты, пулеметные ленты, канистры со слезоточивым газом, коробки патронов, пуленепробиваемые жилеты, цепи, пилы и, вероятно, много чего другого. Но вдруг я сообразил, что два проходивших мимо студента остановились на тротуаре рядом со мной и один сказал:

– Господи всемогущий! Ты только посмотри!

Поэтому я быстро налил себе виски, убрал бутылку в багажник и захлопнул его, как у самой обычной машины. И тут увидел, как на меня несется Джимми Картер: голова опущена, зубы оскалены, зрачки сужены так, что похож на летучую мышь по весне…

Что? Нет. Это было попозже, на мое третье или четвертое путешествие к багажнику со стаканом для чая. В ошеломленном ступоре я сел на обочину и сидел так минут пятьдесят-пятьдесят пять, пытаясь сообразить, откуда возникла эта картинка. Мои воспоминания о том дне по большей части исключительно яркие, и чем больше я о нем думаю, тем более уверен, что то, что спикировало на меня, как летучая мышь по весне, очевидно, не было губернатором Картером. Возможно, какой-нибудь втянувший голову в плечи студент, спешащий на выпускной экзамен в колледже ландшафтного дизайна или просто завязывавший шнурки на ходу. Или вообще ничего не было, в блокноте у меня нет никаких упоминаний о том, как кто-то пытался подкрасться ко мне на корточках, пока я стоял посреди улицы.

Согласно моим заметкам, Джимми Картер пришел в кафетерий вскоре после Кеннеди, и если привлек какое-то внимание толпы, собравшейся посмотреть на Тедди, я, вероятно, заметил бы и накарябал что-нибудь, чтобы подчеркнуть контраст манер, что-то вроде: «12:09, в медленно движущейся за ТК толпе внезапно появляется Картер. Никаких автографов, никаких телохранителей, и „ливайсы“ сменились синим пластмассовым костюмом-униформой/