Большая Охота. Разгром УПА

УПА имела, как и ОУН, четкую военную структуру: курень, сотня, чота, рой[218]. Переведенный на украинский язык Боевой Устав пехоты РККА 1943 года был обязателен к обучению и применению всеми бойцами УПА. Вплоть до 1947 года на вооружении УПА были не только пушки, но и тяжелые минометы, станковые пулеметы, много автоматического оружия. Были у них в начальный период и несколько легкие танки. Возникшая в конце 1942 года УПА ставила задачу заложить ядро будущей регулярной Украинской армии и защиту украинского населения от поляков и немецких оккупантов. С другой стороны, оуновцы торопились с организацией УПА, так как на территории Западной Украины появились активно действующие советские партизанские отряды, привлекавшие к себе западно-украинское мужское население. В этой связи представляют интерес следующие цифровые данные: всего советских партизан на оккупированных вермахтом территориях Советского Союза было более одного миллиона бойцов, полтора миллиона составлял резерв из местного населения, готовый вступить в боевые действия, причем приток бойцов в советские партизанские отряды усилился к концу 1942 года, а после поражения немцев под Сталинградом и Курском советские партизанские отряды ограничили приток, направляя людей в боевой резерв.

В оккупированных вермахтом областях Украины оставшееся население на 80 процентов состояло из украинцев. По утверждению некоторых украинских историков в пяти самых крупных партизанских отрядах, действовавших на Украине, только 46 процентов бойцов были украинцы. Даже у легендарного Ковпака украинцев было только 30 процентов. Если УПА почти на 100 процентов состояла из украинцев и лишь небольшой процент принадлежал другим национальностям, в основном бежавшим из немецких концлагерей, которых бандеровцы пытались организовать в отдельные национальные подразделения, действуя при этом под лозунгом борьбы с немецкими оккупантами, то в советских партизанских отрядах была другая картина. Из всего состава советских партизан русских было 52,9 процента, белорусов –33,9 процента, украинцев — 5,9 процента, других национальностей — 7,3 процента. При этом нельзя забывать, что партизанское движение на оккупированных врагом территориях развертывалось в основном в Белоруссии и на Украине. Почему же в советских партизанских соединениях было больше русских, чем украинцев? По утверждению тех же украинских историков, «изображение советскими историками партизанского движения как массовой патриотической борьбы украинского народа против немцев, не соответствует действительности, как и аналогичные утверждения националистов относительно масштабности деятельности УПА. Во время войны подавляющее большинство населения Украины оставалось политически нейтральным, более беспокоясь не об организации сопротивления, а о том, чтобы как-нибудь выжить»[219].

Местное население Украины доброжелательно относилось не только к советским партизанам, но и к повстанческим отрядам оуновцев, потому что и они, особенно после 1943 года, выступали в ряде случаев против немцев. В принципе население Западной Украины помогало отрядам УПА, не только опасаясь террора с их стороны, но и потому, что это были их родные украинцы, защищавшие от произвола оккупантов и поляков. В глазах местного населения оуновцы были героями, борцами за их родную Украину, за ее самостийность. О том, что это была не просто материальная помощь УПА со стороны местного населения, но и высокая моральная поддержка, свидетельствует великое множество фактов. В этой связи небезынтересны слова одного ведущего лидера нынешней Украины, произнесенные им в выступлении на Верховной Раде, что и он мальчиком, проживая в селе, «тоже помогал хлопцам из леса». Этот человек в советские времена занимал высокий партийный пост. И в этом нет ничего унизительного или постыдного за происходившее в прошлом.

Выполняя указания партии и правительства, сотрудники госбезопасности вели ожесточенную борьбу с вооруженным оуновским подпольем. Несли при этом и многочисленные потери. Автору довелось принять посильное участие на завершающем этапе этой народной трагедии, когда речь шла о ликвидации действительно «остатков бандоуновского подполья». Как ни странно, но «остатками» было принято в те времена называть оуновские формирования даже в период апогея вооруженной борьбы 1944–1948 годов, когда этих «остатков» были тысячи. Мы всегда торопились доложить партии и правительству о досрочном выполнении любой поставленной задачи. партия и правительство со своей стороны были вынуждены торопить чекистов, потому что, по прошествии тридцати лет после 1917 года, не приличествовало большевикам признаваться в том, что все еще существует вооруженное сопротивление советской власти. Чекисты были искренни в своих убеждениях и почитали за честь с оружием в руках бороться с врагами советской власти, в какой бы форме это не проявлялось.