Читаем Большая Охота. Разгром УПА полностью

Вскоре Кахане узнал, что старик — сам митрополит Кир Андрей Шептицкий. Через несколько дней Шептицкий тайно переправил мальчика в один из униатских монастырей, где он встретил свое освобождение Красной Армией.

Спустя много лет Давид Кахане узнал, что не только он один был спасен митрополитом Шептицким. По его указанию в монастырях греко-католической церкви было укрыто 140 еврейских детей. Специальным посланием он обратился к униатским монастырям оказывать помощь евреям, преследуемым немцами, прятать еврейских детей, и если немцы найдут в монастыре еврейского ребенка, то пусть кто-то один из монахов полностью возьмет вину на себя, чтобы отвести смерть от других монахов. Все до единого монахи сказали Шептицкому, что каждый из них готов на это…

В Иерусалиме есть мемориал погибшим в страшную войну с немецким мракобесием. В этом мемориале значатся и те, кто спасал евреев во время войны, те, кто, рискуя собой, укрывал несчастных, истребляемых нацистами. Звание спасителя евреев во время войны считается в Израиле наивысшим. В числе спасителей первым значится датский король и члены его семьи. Датчане — самая почитаемая нация в Израиле. Когда немцы стали преследовать датских евреев, вся страна во главе с королем Дании и членами его семьи вышла на улицы со звездой Давида на одежде. Это был подвиг народа, немцы уже оккупировали Данию.

В аллее Праведников-Героев израильского народа немало украинских имен.

Даже сегодня далеко не все понимают смысл и значение слов на могиле в Иерусалиме основателя сионизма Жаботинского: «Здесь лежит человек, который хотел иметь дело с Симоном Петлюрой.»

Вся еврейская диаспора ненавидела покойного за его связь с Петлюрой. А между тем эти два человека были единодушны во многих политических вопросах. Оба они жили на Украине, оба горячо любили и Украину, и свой народ, и оба мечтали о свободе и независимости своих народов.

Современники утверждают, что Симон Петлюра не был организатором еврейских погромов на Украине. Напротив, он издавал приказы, запрещающие и осуждающие эти акции со стороны военнослужащих Украинской Армии. Но разве не отличались такой же жестокостью как петлюровцы, проводившие еврейские погромы те же революционные и лихие бойцы-кавалеристы Котовского, в дивизии которого было много махновцев..?

* * *

В своем государственном развитии Украина прошла длинный и тернистый путь. Никто из сегодняшних историков не станет отрицать, что Украина сохранила свою государственность с помощью могучего соседа — России. Прав был Богдан Хмельницкий, заключив военно-политический союз с Москвой. Украина в этом союзе окрепла экономически, перестала быть зависимой от своих постоянно выступавших против нее чужеверных агрессоров — Польши, Австрии, Венгрии, Турции, Румынии.

Безусловно, могущественная держава царская Россия, стремясь расширить свои территории, проводила колониальную политику и в отношении Украины. Царское правительство насаждало русскую администрацию, русский язык. Вплоть до 1917 года насильственно ограничивало сферу действия украинского языка, закрывало украинские школы и гимназии, преследовало Просвиту, душило все проявления украинской культуры.

Несмотря на казалось бы общие корни происхождения, языковую близость, как и близость культур, нравов и обычаев, украинец отличается от русского несколько иным психологическим складом ума и характера. Может быть, в силу степного раздолья, более мягкого климата, плодородия земель и более, чем в России, голубого неба он, украинец, мягче по характеру, имеет большую тягу к лиричности, музыкальности, более эмоционален, стеснителен, обидчив и раним. Многие источники утверждают, и автор с ними согласен, что украинцы более усердны, чем русские, обладают выраженным стремлением к командным должностям. Менее ленивы, чем мы, русские, и более изворотливы в деловом мире. Не случайно большой процент как в армии, так и на флоте в России, а затем и в Красной и Советской Армии должностей младших командиров, старшин, сержантов, мичманов, боцманов, всякого рода каптенармусов и снабженцев по тылу принадлежал украинцам. Все они были отличными служаками и хорошо знали свое дело. Русские более равнодушны и терпеливы в сравнении с украинцами по отношению к своим покровителям, руководству, начальству и ко всему более сильному в настоящий момент. Русский религиозный философ и ученый П.А. Флоренский отмечал в русском человеке перевес начал этических и религиозных над общественными и правовыми, говорил, что созерцательность — национальная черта русского. В силу своего национального характера украинец склонен в большей степени, чем другие славянские нации к вольности, свободолюбию. Именно в украинских степях гулял с крестьянской вольницей неугомонный в своей анархии Батько Махно. Только ему позволительно было написать на всех своих пятистах пулеметных тачанках: «Х… (нец.) догонишь». И долго не могли догнать его ни Буденный, ни Пархоменко.

Перейти на страницу:

Все книги серии Досье

Смерть в рассрочку
Смерть в рассрочку

До сих пор наше общество волнует трагическая судьба известной киноактрисы Зои Федоровой и знаменитой певицы, исполнительницы русских народных песен Лидии Руслановой, великого режиссера Всеволода Мейерхольда, мастера журналистики Михаила Кольцова. Все они стали жертвами «великой чистки», развязанной Сталиным и его подручными в конце 30-х годов. Как это случилось? Как действовал механизм кровавого террора? Какие исполнители стояли у его рычагов? Ответы на эти вопросы можно найти в предлагаемой книге.Источник: http://www.infanata.org/society/history/1146123805-sopelnyak-b-smert-v-rassrochku.html

Борис Николаевич Сопельняк , Сергей Васильевич Скрипник , Татьяна Викторовна Моспан , Татьяна Моспан

Детективы / Криминальный детектив / Политический детектив / Публицистика / Политика / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы / Образование и наука

Похожие книги

Штурмы Великой Отечественной
Штурмы Великой Отечественной

Еще 2500 лет назад Сунь-Цзы советовал избегать штурма городов из-за неизбежности тяжелых потерь — гораздо больших, чем в полевом сражении. В начале осени 1941 года Гитлер категорически запретил своим генералам штурмовать советские города, однако год спустя отступил от этого правила под Сталинградом, что привело к разгрому армии Паулюса и перелому во Второй Мировой войне. Сталин требовал брать города любой ценой — цифры потерь Красной Армии в Будапеште, Кенигсберге, Бреслау, Берлине ужасают, поневоле заставляя задуматься о необходимости подобных операций. Зато и награждали за успешные штурмы щедро — в СССР было учреждено целое созвездие медалей «За взятие» вражеских городов. Ценой большой крови удалось выработать эффективную тактику уличных боев, создать специальные штурмовые группы, батальоны и целые бригады, накопить богатейший боевой опыт, который, казалось бы, гарантировал от повторения прежних ошибок, — однако через полвека после Победы наши генералы опять «наступили на те же грабли» при штурме Грозного…В новой книге ведущего военного историка, автора бестселлеров «"Линия Сталина" в бою», «1945. Блицкриг Красной Армии», «Афганская война. Боевые операции» и «Чистилище Чеченской войны», на новом уровне осмыслен и проанализирован жестокий опыт штурмов и городских боев, которые до сих пор считаются одним из самых сложных видов боевых действий.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / Военная история / Образование и наука
Первое дело при Красном
Первое дело при Красном

Книга ведущего отечественного исследователя наполеоновских войн Андрея Ивановича Попова "Первое дело при Красном" начинает публикацию работ, посвященных 200-летнему юбилею Отечественной войны 1812 г. Описываемые события явились первым серьезным успехом русской армии на фоне общего отступления в июле-августе 1812 г. Кавалерийский бой при Молевом Болоте и последующее сражение при Красном принесли несомненную славу российскому оружию, но в литературе были освещены далеко не равнозначно. При описании знаменитого "львиного отступления" генерала Д.П. Неверовского отечественные авторы допускали явные преувеличения и передержки. При этом большинство из них были почти незнакомы с иностранными источниками, что лишило их рассказы объективности и достоверности. Целью данного исследования было как исправление допущенных в отечественной литературе ошибок и недочётов, так и создание наиболее детальных описаний упомянутых боевых столкновений. В результате перед вами книга, которая помимо хронометрического описания событий в августе 1812 г., дает ответы на многие вопросы истории связанные с действиями русской и французской армий во время "Первой Смоленской операции русских войск".

Андрей Иванович Попов

Военная документалистика и аналитика
Большая война России
Большая война России

Хотя Первая мировая война стала для России историческим водоразделом, в историографии, да и в общественном сознании она ассоциируется в основном с событиями на Западном фронте. Этому способствовало, в частности, разделение российской истории начала XX века на дореволюционный и советский периоды. Цель данного сборника — включить в общеевропейский контекст механизмы усвоения, истолкования и переработки российского опыта Первой мировой войны и последовавших за ней событий. Их осмысление важно для ответа на вопрос, можно ли считать революцию 1917 года и Гражданскую войну вехами «особого пути» России или же они были следствием той кризисной ситуации, с которой столкнулись и другие воевавшие государства.

авторов Коллектив , Игорь Владимирович Нарский , Кристофер Гилли , Олег Витальевич Будницкий , Юлия Александровна Жердева

Военная документалистика и аналитика / Военная история / Образование и наука
Пепел над пропастью. Феномен Концентрационного мира нацистской Германии и его отражение в социокультурном пространстве Европы середины – второй полов
Пепел над пропастью. Феномен Концентрационного мира нацистской Германии и его отражение в социокультурном пространстве Европы середины – второй полов

Эта книга – первое в отечественной историографии комплексное исследование феноменологии нацистских концентрационных лагерей (Концентрационного мира), как особой системы, глобально трансформировавшей всё, что оказывалось в орбите её влияния – от времени, истории и пространства до человеческой антропологии и психологии. Обнажение и одежда, пища и голод, насилие и боль, язык и молчание, страх и смерть – каждое из этих явлений занимало свое место в общей картине тотальных антропологических и психофизических деформаций человека, попавшего в пространство лагеря. Как трансформировались философия и теология «после Освенцима», почему освобождение из лагеря не давало свободы? Для всех, интересующихся историей Второй Мировой войны, социальной историей, социальной антропологией, общественной мыслью Европы середины – второй половины XX столетия.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Б. Г. Якеменко

Военная документалистика и аналитика