Большая Ордынка

Ольга Николаевна молчала. Женя начала всхлипывать. А Тамара приподнялась на сиденье, уронив одеяло с колен, обхватила водителя за плечи руками и начала просить его, отчаянно и исступленно:

— Не надо в Сеченск. Ехали и будем ехать, ничего не случится, не бойтесь. Вы такой смелый, рискованный и вдруг испугались. Поедемте тихонько, совсем тихонечко. Умоляю вас!

Водитель не сдавался. И тогда Ольга Николаевна сказала:

— Нелепо было выезжать из Крыльска, чтобы заночевать в Сеченске. Вся игра теряет смысл. Я уговаривать не стану, отлично знаю, как трудно ехать и что четыре жизни в ваших руках, но бывали у нас с вами ситуации и посложней. Вы отличный водитель, а потом я могу вам помогать. Надо только следить за краем шоссе из окна, и я за это берусь. Мы поедем очень тихо. Если ночевать в Сеченске, вы все равно домой не попадете. А нам… уж лучше встретить Новый год в машине, продвигаясь вперед, чем свернуть куда-то с дороги. Вы просто устали, передохнем. Съешьте бутерброд с ветчиной, Тамара вас угостит. А у меня для вас есть апельсины.

И опять водитель не устоял. Он только буркнул в ответ, что есть не будет. Машина покатила по шоссе. Женя и Тамара притихли, а Ольга Николаевна опустила стекло — оно заледенело — и высунула голову, чтобы следить за обочиной. Водитель притормозил машину.

— А ну-ка, Женя, пусти Ольгу Николаевну вперед. Тут потеплее, — сказал он. — Вот тоже… уселась… — добавил шепотом.

— Нет, нет, — сказала Ольга Николаевна, — здесь хорошо, я знаю, как надо.

Спокойным ровным голосом она подавала команду:

— Правее, правее, прямо. Левее, левее. Обочину не вижу. Вот так. Прямо.

Машина медленно, по верно продвигалась вперед. Холодный влажный ветер насквозь пробивал ее, и Тамара перетащила на себя все одеяло. Вся закуталась в него, в это старое солдатское одеяло. Женя задремала. И только голос Ольги Николаевны беспрестанно подавал команду.

Так в течение нескольких часов они прорывались сквозь клубы тумана, который все густел.

А потом вдруг поднялась луна, и туман начал таять.

Подъехали к заправочной станции. Остановились. Водитель, мрачный и осунувшийся, заливал бензин. Женщины вышли для разминки. Промерзшие, голодные, они, оглядев друг друга, ужаснулись.

— Хороши! — сказала Ольга Николаевна. — Хороши! Нечего сказать.

И все рассмеялись.

А потом вновь уселись в машину и кое-как укутались, и поджались, и на шоссе было светло от луны, и не стало совсем тумана, и все опять оживились, и даже водитель повеселел:

— А все же прорвались! — и Ольга Николаевна прошептала:

— Как на фронте.

А Женя болтала:

— Все мы удивительные люди. Ольга Николаевна, вы должны выдать нам справки с круглой печатью, что мы молодцы и герои. Вашей жене, — обратилась она к водителю, — будет послание от нас троих. Она должна вас простить, потому что вы — настоящий.

Водитель улыбнулся. Ехать стало легко, потеплело, дорога была сухая.

— Вашему жениху, Женя, — продолжила Ольга Николаевна, — мы напишем, что вы самая отчаянная и самая любящая из невест. Вашему мужу, Тамара, напишем, что он должен вас беречь и радоваться…

Тамара повернулась к ней и тихо сказала:

— Не надо, я еду к чужому мужу.

В двенадцать по московскому времени они подъехали к переезду. Он был закрыт. Сторож поднял шлагбаум и сказал, пропуская машину:

— С Новым вас годом, с новым счастьем, да що с праздничком. Путя вам открываю.

Проскочили переезд и остановились на минуту, поздравили друг друга. Разделили апельсин на дольки. Женя щедро угощала «Мишками».

— Что там сейчас мои думают? Как они там?.. Доченьке моей такой подарок приготовил. Эх, лучше не вспоминать, — сказал водитель и вздохнул.

До Мирополя было еще далеко, но Новый год был встречен и как-то сразу стало спокойнее.

Когда проезжали мимо поселков на шоссе, по дороге навстречу попадались люди, парочками в обнимку или целой толпой.

Откуда только брались силы у водителя? Без еды, без отдыха отмахать столько километров, да еще когда туман и гололед… Помимо выносливости и воли, у этого человека было и еще что-то более важное.

Вдруг Женя сказала Ольге Николаевне:

— А вам мы тоже напишем справку. Только не знаем, кому. Когда вы нам расскажете про себя?

— Я расскажу вам непременно, когда доедем до Мирополя.

— Ну смотрите, — сказала Женя, — мы ждем.

Впереди заплескались огни. Все оживились. Машина шла быстро, и огни приближались.

Улицы Мирополя были ярко освещены. Праздничные гирлянды из хвои, разноцветные лампочки. На улицах было многолюдно и шумно.

— Довезу вас до автостанции, и баста, — сказал водитель. — Я должен поспать. Ничего уже не вижу, а мне еще обратно.

Как-то мгновенно его охватила усталость. Чувствовалось, что он уже не в силах управлять рулем.

У автостанции первой выскочила Женя. Она слишком уж торопливо попрощалась со всеми и шмыгнула в первое попавшееся такси.

За нею следом вышла Тамара. Она нервничала.

Прощаясь с водителем, Ольга Николаевна тихо погладила рукой могучую усталую спину:

— Я не ошиблась в вас, вы поняли меня, я-то знаю, чего вам это стоило.

Но он уже почти не слышал. Он засыпал. Тяжелая голова свесилась на руль.