Большая пайка

С безопасностью в доме дела обстояли здорово. Он был сооружен сразу же после войны каким-то генералом, получившим в награду за боевые заслуги участок в полгектара. Для строительства особняка генерал нагнал сюда без малого две роты солдат. Дом был построен по всем правилам фортификационного искусства и при желании превращался в глухую консервную банку, вскрыть которую, не зная правил, было практически невозможно. Окна закрывались снаружи бесшовными металлическими щитами сантиметровой толщины — эти ставни впритирку входили в проемы, окаймленные вмурованными в стены швеллерами. В ставни были вделаны стальные болты, которые проходили сквозь стену внутрь дома, и с той стороны на них навинчивались стальные поперечины. Бронированную входную дверь снаружи закрывала железная занавеска, в которой при всем желании нельзя было найти никаких признаков замочной скважины. Чтобы поднять занавеску, надо было додуматься проникнуть под крыльцо и там, в кромешной темноте, открыть два сейфовых замка. Замки эти, в свою очередь, были скрыты под стальной полосой. С чуть меньшими предосторожностями, но столь же надежно, были заперты и все двери внутри.

Достаточно сказать, что операция запирания дома, когда Гера и его гости готовились уезжать, занимала не меньше часа. При этом гости тосковали в машине за воротами, а Гера громыхал железом, завинчивал гайки и ковырялся под крыльцом, поминая изобретательного генерала недобрым словом.

Именно эта система безопасности и привлекла внимание сначала графа Пасько, а потом уже и полковника Беленького. Лучшего места для проведения гарантированно секретных переговоров и хранения документов придумать было нельзя. Приехавший из Москвы с целью осмотра Паша Беленький обошел дом, потребовал дважды его законсервировать и расконсервировать, после чего сказал:

— Эту халупу из пушки не развалить. Посмотрите, какие стены. И ни один дурак сюда не полезет. Классное место. Хорошо, что дом ни за кем из нас не числится. Берем. Надо будет только сейф сюда притащить.

— А что, на Старой площади бумаги хранить негде? — спросил Гера.

— Ты бы их еще на Красной площади хранил, — посоветовал полковник. — В центре ГУМа у фонтана. Откуда я знаю, кто их читает, когда мы уходим. Думаешь, у «папы» врагов нет?

Сейф, чтобы не светиться, купили за наличные в отделении Сбербанка в городе Чехове. Затем привезли на грузовике на дачу, и Саша с Герой, чертыхаясь, перетащили его в дом. Полковник сидел на травке и потягивал баночное пиво.

Когда сейф установили на место, он с трудом поднялся с земли, вскарабкался на крыльцо, открыл металлический ящик огромным ключом, торжественно положил туда оригинал контракта с «Полимпексом», снова запер сейф и протянул ключи Гере.

— Пусть у тебя будут. Понял, что это значит?

Это значило, что в любую минуту дня и ночи Гера должен быть на связи.

Когда Гера проезжал Подольск, его мобильный телефон отрубился, и он выматерился, пожалев, что в спешке не успел набрать Саньку. Едут они или нет? И как там Паша — жив ли еще? Семь пуль, сказал Санька. Две в голову. И после этого полковник еще смог завести машину и доехать до проспекта Мира. Мужик!

Гера сильно уважал полковника Беленького. Когда Пасько, узнав, что Герина торговля дамскими зонтиками накрылась, взял его под крыло и привез на встречу к Беленькому, Гера не сразу понял, с кем его знакомят. Понимание пришло позже, в Кремле, когда он увидел, с каким уважением относятся к Паше подчиненные «папы».

А потом Беленький учил Геру стрелять, и Гера, испытывавший перед оружием мальчишечий восторг, смотрел на полковника, как на бога.

— Брось ты эту херню, — приказывал полковник, отнимая у Геры пистолет, когда тот пытался применить увиденные в вестернах приемы. — Ты свой приборчик таким манером вытаскивай, когда с бабой ложишься. Смотри сюда. Целиться надо — словно пальцем показываешь. Понял? На-ка, попробуй еще раз.

Про Афганистан полковник вспоминал неохотно. Иногда, сильно выпив, рассказывал одну и ту же историю про штурм дворца Амина. Но на этом воспоминания неизменно заканчивались. К известности он не стремился и частенько говаривал:

— Я человек необщественный. Хочешь поговорить — иди к другим. Там тебе расскажут.

Первое время за полковником охотились журналисты. Он мастерски от них уворачивался, а потом они и сами отстали, когда Паша предложил особо ретивой журналистке с телевидения в обмен на интервью помыть у него дома пол.

Журналистка сперва не поняла, но полковник объяснил:

— Обычное дело. Швабры у меня нету. Тряпочку в ручки возьмешь и вымоешь. А я посижу, посмотрю. Понравится — может, и сговоримся.

Гера присутствовал при встрече полковника с Сережей Красивым, когда тот рассказывал, как чечены, прикрывающие «слепых», наехали на его ребят. Одного из Сережиных бойцов, того, кто уцелел, Паша знал лично. По лицу полковника, залившемуся краской, Гера понял, что он этого так не оставит. Попрощавшись с Сережей, Беленький тут же созвонился с «папой», договорился о встрече и рванул в Кремль. Его не было часа три. Потом он вернулся, довольный, и сказал: