Большая перемена

– Ты че, дура, мы сейчас этого фраера раскатаем.

– Иди на куй, губы свои раскатывать, – Леся смотрела на Степана, как на злейшего врага.

Матвей держал руку, плотно накрывая монету.

– Ну я слышал, что ты терки тереть мастак. Показывай монету!

– Тебе-то зачем? Ты, походу, сегодня снова без ночлега, бродяга. Я тебя, Леся, смогу от него защитить, если ты не будешь дурой.

– Не буду. Обещаю. Черт попутал.

– Черт хоть нормальный или так себе?

– Да не о чем говорить. Свисток.

– Бывает. Леся, в самом лучшем для тебя раскладе у тебя двадцать пять процентов и должность, и ты землю роешь, как заведенная, чтобы остаться в этом бизнесе. Согласна?

– Да, – одними губами сказала Леся.

– Нет, детка, такие вещи надо говорить вслух, чтобы свидетели все могли подтвердить.

– Да! – закричала Леся на все кафе.

– Не злись на меня. Ты заварила кашу. Пересолила. Теперь выяснилось, что тебе ее хлебать. Ты мне это все приготовила. Не злись, что против тебя повернулось. Как ты только допустила, что эта банда меня осилит? Ну, сама посуди. Не злись на меня. Я тебе сейчас одолжение сделал. Знаешь, какое?

– Какое?

– Руку с монеты не снял. Потому что там орел. И я, как мужчина, должен буду свое слово сдержать. Если там орел, ты завтра безработная, и нет у тебя даже процента. А я тебе четверть оставляю. Ты не злиться должна, ты должна спасибо сказать.

– Спасибо.

– Все потому, Леся, что ты в глубине души считала нашу предыдущую сделку несправедливой. Ты каждый день на работе, а где мой вклад? Да?

– Да.

– Вот. А помнишь, я тебя два раза спросил, нужен ли я тебе, и ты два раза сказала «да». Помнишь?

– Помню.

– Надо было три раза спросить…

Леся молчала.

– Леся, если тебя и этот урок не научит, то других уроков я проводить не буду. Это был последний. Поняла?

– Да.

Матвей, на поднимая ладони, смахнул монету к себе в карман.

– Э, рубль мой. Забыл?

– Я думаю, чего ты тут сидишь, а ты рубль ждешь, бедолага. Держи. Хотя нет. Этот я себе оставлю. Потом Лесе подарю. Она из него охренеть какой медальон сделает. На, Степа, сотку баксов, как назло, самая мелкая купюра. Ну, значит, и тебе, Степа, свезло. Держи за рубль соточку. Хороший курс. Но больше в этот обменник не приходи. Заберу все, что в карманах, потом свободу, потом смысл твоей говенной жизни. Иди, Степа. Друзьям отмазу скажи, мол крыша у него ментовская и сам он из них. Они поймут, и ты в авторитете у них останешься. Давай, мой друг! – Матвей бесстрашно и уверено протянул руку. Степан встал и пожал ее. Матвей оставался сидеть. – К девушке этой не приходи больше. Не надо. Если вещи какие оставил у нее, Леся завтра в парикмахерскую привезет. Здесь заберешь. Под присмотром. Если приедешь к ней и будешь говорить, я и твою жизнь загублю, веришь?

Все время, пока Матвей говорил, он сидел, держал руку Степана и встряхивал ее в ключевые моменты своей речи. Степан начал уже было вырывать руку. Матвей все сказал и отпустил руку. Степан вышел. Вслед за ним ушли из кафе все посетители. Матвей и Леся остались одни. Леся молчала.

– Матвей, можем все забыть?

– Нет, Леся, не можем. Ты должна была пройти урок. Я честно тебе скажу: ты легко отделалась. Если тебя будет мучать мысль, что я поступил с тобой неправильно, несправедливо, то ты снова начнешь искать способ кинуть меня. Только теперь я к этому повороту буду готов. И второй попытки я тебе не прощу.

– Матвей, я все поняла. Давай сделаем, как было до этого разговора.

– Нет, Леся. Прошлого больше нет. И это не все.

Леся напряглась.

– Если ты не будешь работать, как я ожидаю, если ты не будешь блюсти традиции наших парикмахерских, то останешься без работы. Я оставлю тебе долю, но вредить моему бизнесу ты не будешь. Веришь?

– Да, – сказала Леся со вздохом, будто намеривалась вредить.

– Это не все. Ты будешь стремиться развивать мою сеть. Потому что это твой способ остаться в деле. Поняла?

– Да.

– Иди, Леся. У тебя был сложный день. Подумай про все. Вот тебе рубль. Сделай из него амулет. Как это называется… Повесь на шею. Чтобы всегда, когда я на тебя смотрел, я видел этот рубль. Тогда я буду знать, что урок ты помнишь.

– До свиданья, Матвей. Извини за сегодняшнее.

– До свиданья. Ты дорого выкупила прощение.

* * *

Матвей посмотрел на часы. И это еще даже не девять вечера, надо в «ДАО» съездить, что там за мужик его ищет. Мужика, конечно, Матвей не застал. Дал распоряжение передать ему номер телефона, пусть звонит. По описанию Константина Викторовича мужчина больше был похож на клерка, чем на потенциального покупателя. Говорил тихо. Говорил протокольным языком. Хотел узнать, кто владелец ресторана и с кем вести разговоры. Мужик дал слово, что не продает мясо, не продает кухонное оборудование и посуду. И вообще он не торговый представитель. Подошла Маруся.

– Матвей Романович, вы поужинаете у нас? Я столик приготовила.

– Маруся, не в этот раз.

– Ну ладно, – сказала Маруся и, склонив голову, пошла к гостям, которые ждали ее.

– Скажи ты ей, что у меня невеста и все хорошо. Жалко смотреть, и ничего изменить я не могу. Пусть не думает об этом. Скажи, ладно, Константин Викторович? Будь другом.

– Понял, поговорю.