Большая перемена

Второй студент не сдал, потому что при проезде перекрестка не пропустил машину, которая следовала прямо. То есть ошибки были явными и даже на взгляд Матвея непростительными. Каждый раз, когда студент допускал ошибку, майор переходит на тот самый тон голоса. И в какой-то момент Матвея осенило понимание, и он знал, что он стопроцентно прав. Майор – маменькин сынок. Маменькин сынок – это такое состояние души мужчины любого возраста, когда для него очень важно, что по этому поводу скажет и подумает его мама. Когда маменькин сынок попадает в ситуацию неопределенности, он теряется и нуждается в помощи со стороны мамы. Мамой в этот момент может быть кто угодно. Матвей вспомнил, как на днях его вез таксист – маменькин сынок. Таксист спрашивал, как проехать к месту назначения, он интересовался, не знает ли Матвей, есть ли заправка по дороге, а то бензин заканчивается. Он уточнил, есть ли у Матвея деньги без сдачи, и задал еще с десяток вопросов. И, задавая свои вопросы, он больше всего хотел, чтобы рядом была мама и мама решила бы все его проблемы и дала бы ответы на все его вопросы. Маменькины сынки бесили Матвея хуже тупых, которым все надо повторять снова и снова. Майор бесил Матвея своим переходом от состояния «я майор» к состоянию «я маменькин сынок, и моя мама по этому поводу думает вот что…» Майор бесил сильно, но экзамен надо было сдавать, и сдача экзамена была важнее.

Матвей сел в машину и натренированным движением застегнул ремень.

– Давайте вашу карточку, – сказал майор.

– Я – Матвей, Иван Викторович, – сказал Матвей и покачал головой так, будто знал, что это что-то должно значить для майора. То, что экзаменатора зовут Подорожный Иван Викторович, знали все, потому что это указано в экзаменационном табеле. Но для кого, кроме Матвея, это ценная информация? Матвей представился, как будто майору это что-то должно сказать, и занялся зеркалами, чтобы лишить майора возможности задавать вопросы и выяснять. Пусть думает. Пусть вспоминает. Может быть, ему кто-то говорил имена людей, к которым можно быть более снисходительным. Пусть сомневается. Пусть начнет нуждаться в маме.

Матвей поправил зеркала, проверил рычаг коробки передач, ручник. Взял с торпеды ключ и вставил его в замок зажигания.

– Ремень безопасности, – напомнил майор.

Матвей ждал и надеялся, что майор допустит какую-нибудь ошибку, про которую будут знать только они вдвоем. Матвей имел право высокомерно заявить майору, что ремень безопасности давно застегнут. Чего достиг бы Матвей, скажи он это высокомерно? Он бы насладился своим превосходством и потом пришел бы сдавать экзамен снова.

– Моя мама говорит: «На дороге ты должен быть предсказуем и заметен, но это все ерунда, если ты забыл пристегнуться».

Говоря эту приготовленную пять минут назад фразу, Матвей со всем своим старанием повторил интонацию мамы майора. Матвей сильно рисковал. Майор мог что-то заметить или заподозрить. Волнения были напрасны. Майор услышал голос своей мамы, которая говорит правильные вещи. И этот студент – правильный парень. Застегнулся, когда сел. Майор не осознал, но оценил, что Матвей не указал на его ошибку, на то, что замечание сделано беспочвенно. Майору парень понравился с самого начала. «Он спросил разрешения сесть на водительское место. Спросил разрешения взять ключ зажигания. Или не спрашивал? Не важно. Уважительный, хороший, правильный молодой человек. Побольше бы таких, которые не корчат тут из себя важных, влиятельных, богатых. Тут я царь и Бог. Тут моя территория».

Майор не мог представить даже толики того, с какой тщательностью рептильный мозг майора был препарирован парнем приятной наружности, пока тот сидел на заднем пассажирском диване. Все демонстрации правильного территориального поведения были доведены до совершенства почти месяц назад. Теперь Матвей мог, если бы только захотел, стать незаметным. А если бы захотел, то в два счета сделал бы территорию этого автомобиля своей. Он мог бы показать, кто тут главный. Но поставить себе отметку «экзамен сдан» Матвей не мог.

– Моя мама говорит: «На дороге ты должен быть предсказуем и заметен. Но это все ерунда, если ты забыл пристегнуться».

С невинной улыбкой и добрым взором Матвей скользнул по лицу майора. На лице майора было замешательство. Мгновение или чуть меньше, но было замешательство. Он не заметил, когда студент присягнул ремень.

– Разрешите начать движение?

Майор видел перед собой внимательного, сосредоточенного студента, который уже забыл (а заметил ли?) оплошность экзаменатора. Студен смотрел то вперед, то в зеркала заднего вида. Молодец! Ждет моего разрешения. Правильно!

– Не забудь включить поворотник перед началом движения!

Любой, почти любой из студентов в этот момент сделал бы ошибку. Любой студент подумал бы, что слова майора – замечание. Но Матвей знал. Майор ему подсказывает! Он на его стороне. Теперь надо только не нарушить установленные отношения и, главное, не перегнуть палку с мамой.