Большая перемена

– Понятно, извините, что вторгаюсь.

– Без проблем.

– Сколько вы можете заработать на своем месте сейчас? В лучший месяц.

– До двух с половиной тысяч. В рублях и на руки. Зарплата не белая. Не кристально белая. Это проблема, если мы решим брать ипотеку.

– Здесь вы столько сможете зарабатывать в любой месяц. Если будете лениться и не будете улыбаться. Вы мне нравитесь, и я верю, что здесь вы сможете продавать машины.

– Спасибо. Я пока не знаю, хочу ли я уходить из своего салона.

– Позвольте тест, чтобы понять все окончательно? – Матвей как будто что-то вспомнил.

– Конечно.

– Продайте что-нибудь, – Матвей знал, если Лена сейчас будет играть вполсилы, если она снисходительно улыбнется, если она будет капризничать, то он будет против ее принятия на работу. Но того, что произошло, не мог представить и сам Матвей.

Лена вдруг стала серьезной. Она встала. Поправила и без того безупречно сидящее на ней платье с тонюсеньким красным пояском. Выпрямилась. Перешла в какое-то иное состояние сознания. Преобразилась. Стала выше. Стала стройнее. Даже грудь визуально прибавила размер или даже полтора. Вспыхнули глаза. Улыбка, вызывающая непреодолимое желание улыбнуться в ответ.

– Обратите внимание на стул, на котором вы сидите, Матвей, – начала Елена.

Но уже на словах «внимание на стул» Матвей поднял руку и смотрел не на Лену, он смотрел на Георгия. Елена замолчала и продолжила стоять. Она ждала.

– Гера, если у нее разумные запросы, то надо приглашать. Гера, мы с ней два салона потянем, – Матвей смотрел в глаза Георгию.

– Да я сразу понял, по тому, как она вошла в кабинет. Немного дерзкая. И, видишь, не соглашается. Может, там какие обещания? Или чтобы премию получить, надо до конца года доработать? Чего не соглашаешься, Лена? – теперь уже Георгий смотрел на Лену.

– Мальчики, вы знаете что-то, чего не знаю я?

Матвей посмотрел на Георгия. Георгий улыбался во весь рот. Матвей и Георгий поняли. Рыбка на крючке и теперь уже не сорвется. Удалось! Матвей нашел лазейку. Нашел, ради чего Лена поменяет работу.

– Николай, какой у Лены уровень? – спросил Георгий. – Садись, Лена, ты прошла самое сложное собеседование в своей жизни. Жаль, что ты замужем. Скажи, Матвей.

Матвей согласно кивнул: «Жаль».

– Это четвертый уровень, – уверенно сказал Николай.

– А у вас, мальчики?

– У Матвея шестой. Только ему этого не говори. У меня, до того как я стал директором по продажам, был шестой. Сейчас четвертый, может пятый. У Георгия – десятый.

– По десятибалльной шкале?

– По ней, детка.

– Я бы сказала, что у Матвея восьмой. У вас, Георгий, шестой. У Николая, ну да. Четвертый.

– Верно мыслишь. Потом поймешь, что Матвей наслаждается своим талантом. А он талант. Самородок. Спроси у него, сколько дней он в продажах, – сказал Георгий.

– Дней?

– Дней, – сказал Георгий. Он сделал такое выражение, будто хотел сказать: «Сам не знаю, как так вышло». – Так вот. Он хвалится своим талантом. Имеет, между прочим, право. Но когда он дойдет до восьмого уровня, а это, я вангую, будет через пару месяцев, он поймет, что такой уровень способностей надо прятать.

– Какой мой предельный уровень? – спросила Лена, глядя Георгию в глаза и требуя всем телом, вытянувшимся в напряженную и трепетную струну, честного ответа.

– С нами или без нас?

– С вами.

– Есть дети?

– Сын, три года.

Георгий вскинул брови.

– У тебя трехлетний сын, а ты тут переезд готовишь? А муж?

– У меня быстрее получится.

– Ну, смотри. Если ты посвятишь всю себя продажам…

Матвей невольно вздрогнул на этих словах. Георгий знает про посвящение? Про клятву? Господи, как давно это было! Надо Екатерине Владимировне позвонить.

– Если посвятишь всю себя продажам, то восьмого уровня ты добьешься точно. Это значит, что ты сможешь продавать и покупать компании.

– На девятом продают страны?

– На десятом вслух уже не говорят про то, что покупают и продают.

– Про десятый можно не спрашивать?

– Можно спрашивать. Огорчишь, если будешь ждать ответа.

* * *

Минуло почти четыре месяца с момента пари. Матвей занял место Джексона, который перешел на работу в новый автосалон, который открыл Гера. Георгий Алексеевич, соблюдая данное слово, продал за вполне символическую сумму свой Porsche 911 Carrera, рыночная цена которого была около тридцати тысяч долларов. Теперь Матвей на дорогу тратил на двадцать минут больше. Сначала он шел в гараж. Заводил авто и потом за пять минут долетал до автосалона. По маршруту Матвея не было ни камер фиксации скорости, ни мобильных засад, ни патрулей ГИБДД. Поэтому только Матвей знал, насколько больше ста километров в час была его скорость. Матвею нравилась скорость и еще больше нравилось понимание, что его автомобиль может предложить ему по первому требованию.