Большая расплата (ЛП)

Она посмотрела на юного кадета Смита, только что претворившегося, что он не англо, и поняла о нём кое-что ещё.

Он гей, с тревогой подумала она.

Гей это нормально. Англо — тоже нормально. Даже гей англо — нормально. Но англо гей в Академии Сюртэ — это нечто другое. Не удивительно, что парень инстинктивно пытается претворяться.

Она посмотрела на Гамаша, все еще одетого в пижаму и халат, спокойно сидящего на эймсовском стуле. Ей стало интересно — в курсе ли Гамаш. Она решила что да, в курсе.

— Кадет Смит в моем классе, — сообщил коммандер. — Ты же иногда посещал собрания в тех комнатах?

— Oui.

— Расскажи нам, что произошло, — попросила Лакост обыденным тоном.

— Я нес профессору Ледюку его утренний кофе и тосты. Постучал, и когда никто не ответил, я дернул за ручку. Было не заперто, и я открыл дверь.

У Лакост сразу возникло несколько вопросов, но она сдержалась, не стала перебивать.

— И сразу же конечно увидел его.

Он снова покраснел, пытаясь удержать эмоции и подкатившую тошноту.

— И что ты сделал? — спросила Лакост.

— Я выскочил в холл и стал звать на помощь, — он смотрел на коммандера. — И уронил поднос.

— Естественно, — сказал коммандер. — Я бы тоже уронил.

— Ты входил в комнату? — спросила шеф-инспектор Лакост.

— Нет.

— Ни на шаг? — настаивала она, давая понять, что в этом не было бы ничего страшного, но кадет отрицательно покачал головой.

Это было бы последним, на что соблазнился бы молодой человек.

— А почему ты принес кофе профессору ЛеДюку? — спросил Бовуар.

— Мы делаем это каждое утро. Амелия Шоке и я по очереди. Меняемся через неделю.

Гамаш слегка пошевелился и вздохнул.

Для него это новость, подумала Лакост.

— Вы в курсе, что коммандер Гамаш упразднил практику доставки первокурсниками завтраков профессорам? — поинтересовался Бовуар.

— Профессор ЛеДюк так нам и сказал, но уверил, что это традиция. Что это поможет укреплению уважения, порядка и субординации. Сказал, что традиции в Академии Сюртэ сформировались не просто так и их важно поддерживать.

Парень говорил, очевидно, без всякой задней мысли, что эти слова некоторым образом оскорбляют коммандера — еще одна красноречивая, деталь, характеризующая студента. Но более всего она свидетельствовала о презрении Сержа ЛеДюка к коммандеру.

И стремлению ЛеДюка навязать свое мнение студентам.

Бовуар не смотрел на Гамаша, но видел его своим боковым зрением. Лицо коммандера выражало лишь спокойное внимание. Однако поза изменилась, стала более напряженной.

— Не все традиции хороши, — продолжил Бовуар. — Эта унижает первокурсников. Вы здесь для обучения и станете агентами, вы не прислуга. В свою бытность первокурсником я ненавидел эту традицию. И мне даже интересно, что вы, похоже, не возражаете.

— Профессор ЛеДюк объяснил, что Амелию и меня специально выбрали.

— А он как-то объяснил, в чем состоит ваша избранность? — спросила Лакост.

— Мы самые многообещающие.

— Понятно, — проговорила Лакост.

Изабель повернулась к Гамашу, но он покачал головой в знак того, что у него нет вопросов, хотя слушал он юношу внимательно и смотрел пристально.

— Дверь в комнаты профессора ЛеДюка была открыта, — продолжила Лакост. В этот момент ее айфон завибрировал, но она проигнорировала сообщение. — Насколько это обычно?

— Он часто первым делом по утрам отпирал дверь, чтобы мы могли войти.

— И что ты делал, попадая к нему в комнату? — спросила Лакост.

— Оставлял поднос и уходил.

— А когда он сам присутствовал? — наконец заговорил Гамаш.

— Он благодарил меня и я уходил.

Шеф-инспектор Лакост, пробежав глазами по сообщению в айфоне, поднялась.

— Merci, кадет Смит.

Она обратилась к Гамашу и Бовуару:

— Доктор Харрис здесь. Присоединитесь ко мне?

— Полагаю, самое время принять душ и переодеться, — ответил Гамаш. — Подойду через несколько минут.

Он повернулся к Натэниелу.

— Подожди здесь, пожалуйста. Приготовь себе кофе, если хочешь, — Гамаш указал на кофеварку и полный графин на буфете. — Скоро вернусь.

Лакост и Бовуар оставили Натэниела готовить кофе, в то время как коммандер Гамаш отправился в душ.

Он вскорости появился, умытый, свежевыбритый, переодетый в костюм и галстук. Увидев коммандера, Натэниел поднялся на ноги.

Гамаш жестом попросил его сесть, налил себе кофе и присоединился к кадету.

Солнце уже поднялось, освещая мрачный мартовский пейзаж за окном — заплаты сугробов перемежались клочьями серого кустарника. Еще месяц назад это была чудесная страна первозданного чистого снега, изрисованного тропами — следами от лыж и снегоступов. А ещё через месяц природа оживёт весенними красками полевых цветов и яркой зеленью молодой листвы.

Но пока за окном было что-то похожее на зомби-лэнд.

— Итак, кадет Смит, как обстоят дела с расследованием по делу о карте?

Он задал вопрос на безупречном английском, с легким британским акцентом, и жестом показал на картинку в рамке на стене.

Натэниел либо не ожидал подобного вопроса, либо его удивил выбор языка, но он снова покраснел.

— Pardon? — переспросил он по-французски.

Гамаш улыбнулся.