Большая расплата (ЛП)

— Ну, Стропила-для-Кровли явно было ошибкой, — ответила Амелия. — Об этом он нам уже говорил. Оно с самого начала не должно было становиться названием.

— Это понятно. Но почему Notre-Dame-de-Doleur?

— Я спросила, он не знает. Может, по названию церкви.

— Я слышал об Notre-Dame-de-Grace, — сказал Натэниел. — Или Notre-Dame-de-Paris, или Notre-Dame-de-la-Merci. Или…

— Да поняла я, поняла. Notre-Dame-de-Doleur необычное…

— Уникальное.

— Ладно. Но уникальное не значит неправильное, так?

Они посмотрели друг на друга. Девушка, что изо всех сил старалась быть особенной, и юноша, который хотел во что бы то ни было стать как все.

— Думаю, что так, — признал он, но без особой убеждённости.

— Месье Топоним тоже удивился такому названию, — призналась Амелия. — Но есть названия и постраннее. Saint-Louis-du-Ha!Ha! к примеру.

— Есть такой город?!

— Oui. В комплекте с восклицательным знаком после каждого «Ha».

— Шутишь.

— Разве похоже, что шучу?

— Нет, но звучит так, словно это шутка. Ха-ха.

Он уловил едва заметный подъём уголков её губ, это было похоже на победу.

— То есть, жители Notre-Dame-de-Doleur ещё счастливчики, — сказала она. — Могло быть и хуже.

— Хуже уже было. Стропила-для-Кровли.

Ему понравилось её упорство. Не сдаваться там, где сдались другие. Где сдался он сам.

Но какой в этом смысл? Даже если тут была деревня, теперь её нет.

Сидя бок обок, они смотрели в медленно запотевающее окно.

— Тут ничего не осталось, — сказал он.

— Ты упускаешь главное. Может, сейчас тут ничего и нет, но было же когда-то? И я уверена, остались какие-то люди. Так всегда бывает. Пойдём.

Она вышла из машины прежде, чем он смог напомнить ей, что не осталось никого. По крайней мере, из ныне живущих.

А потом до него дошло, что имела в виду Амелия. И что имела в виду мадам Зардо.

Они были шестью футами ниже поверхности земли. Те жители деревни, кто тут так и остался.

Notre-Dame-de-Doleur, урожденная Стропила-для-Кровли, превратилась в деревню-призрак.

Они искали почти час, насквозь промокли и продрогли до костей, но в итоге отыскали кладбище. Его покрывал лес, особенно пышный в этом месте. Надгробные камни покосились и местами ушли в землю. Тот, кто изготавливал их, тщательно вырезал в граните имена умерших.

Амелия с Натэниелом не заметили, как мокрый снег превратился в полноценный снегопад — они были заняты осмотром каждого камня, который смогли обнаружить.

Молча посмотрели друг на друга. Между ними пролетали огромные хлопья весеннего снега.

Стало абсолютно тихо, тишину нарушал лишь монотонный шорох падающих снежинок. Снег был повсюду — на них, на деревьях, на земле.

И тут раздался новый звук. Хлопанье. Бренчание. Звяканье.

Литавры.

Для них играл свою музыку лес.

Час спустя они вошли в бистро и протянули Оливье два металлических ведёрка.

Он настороженно посмотрел в них, потом разулыбался.

— Ведёрки для сока! Где вы их взяли? — Поставив ведёрки на пол, он полюбовался ими. — Вы таких сроду не видели. Они ещё и полные!

— Мы слили сюда всё содержимое оставшихся, — объяснил Натэниел.

— Жалко было оставлять там сок, — сказала Амелия. — Мы нашли их в лесочке возле Стропил-для-Кровли.

— Так вам удалось её отыскать?!

Ребята кивнули.

Позади Оливье, возле камина, Рут подняла руку вверх, и когда кадеты ей помахали, она в качестве приветствия показала им средний палец.

— Она вообще в курсе, что обозначает этот жест? — шепотом спросил у Оливье Натэниел.

Тот захохотал:

— Она-то уж точно в курсе. А ты?

— Ну, это значит…

— Это значит, что ты ей нравишься, — сказал Оливье.

Жак и Хуэйфэнь тоже были тут. С горячим шоколадом и картой, они сидели за столиком, который теперь считали своим. Кивнули молодым кадетам.

Но Амелия с Натэниелом прошествовали мимо них, бросив разве что дружеское «Bonjour». И присоединились к Рут.

— Я бы предложила вам сесть, — сказала Рут. — Но не хочу, чтобы вы это делали.

Натэниел поднял руку и медленно выпрямил средний палец. Он никогда никому не показывал среднего пальцы. Ему очень хотелось, много раз, но он не позволял себе. И вот, когда он наконец решился на этот неприличный жест, его адресатом оказалась старушка.

Казалось бы, не самый весомый случай для гордости собой, однако же, он гордился. Гордился собой, где-то межу волнами накатывающего ужаса.

Роза, угнездившаяся на коленях Рут, заворчала: «Фак, фак, фак».

Рут засмеялась.

— Ай, да к черту! Садитесь. Но ничего не заказывайте.

Сняв свои насквозь мокрые куртки и развесив их на гвоздики у огня, они подвинули свои стулья поближе к теплу. Рут склонилась к кадетам и осмотрела их как следует. Промокшие, застывшие до мозга костей. Но счастливые.

— Нашли Стропила-для-Кровли, — констатировала она, и кадеты кивнули. — Но нашли ли вы могилу?

* * *

Клара с Мирной отправились с Рейн-Мари в историческое сообщество Сен-Реми. Тамошний секретарь подтвердил: да, была очень успешная ретроспектива по участию их региона в Великой Войне.