Большая реставрация обеда

– Здоровая крыса, – порадовался вместе со мною ветеринар. – Килограмма на три потянет.

– В смысле? – не понял я. – Неправильно питается?

Ветеринар стал медленно перемещаться по кабинету, ни на секунду не выпуская Марысю из виду. Потом взял с полки толстенную книгу, кажется «Жизнь животных», чем попросту спровоцировал мою Марысю на резкую литературную критику. Она хихикнула и бросилась на ветеринара. Тот, не задумываясь, треснул ее по башке книгой, и у Марыси пропало желание с ним дискутировать.

– Очень виноград любит, – вставил я, чтобы хоть как-то вызвать взаимную симпатию между Марысей и ветеринаром.

– А бетон не жрет? – уточнил ветеринар. – В общем так, – добавил он, – сейчас я осторожненько достану металлическую клетку, и будем надеяться, что прутья выдержат… Будем надеяться, будем надеяться, – дважды повторил он. – А что нам еще остается делать?

Последний вопрос ветеринара я посчитал риторическим.

– А что с ней? – справился я о здоровье Марыси с заметным беспокойством. – Повышенный холестерин?

– Шизофрения! – поставил диагноз ветеринар. – Не у нее, а у вас! – уточнил он. – А это взрослая африканская крыса, и очень странно, что до сих пор она никого не загрызла…

– Кто – крыса?! – возмутился я. – Сам ты – крыса! А это – такса! Леопольд-Адальберт-Эрист-Фридрих-Отокар-Междуцарствие!

– Ага, – подтвердил ветеринар. – Как только загоним вашего Отокара в клетку, я предлагаю тщательно протереться спиртом. И не снаружи, а изнутри!

– Не стану я с вами протираться! – взбунтовался я.

– Тогда будем делать уколы против бешенства, – насторожился ветеринар. – Мне кажется, что этот Фридрих все-таки тяпнул вас пару раз.

Подобная ветеринарная помощь не лезла ни в какие ворота!

– Извольте мою собаку называть пристойно и полностью! – заявил я, брызгая слюной, как огнетушитель. – Леопольд! Адальберт! Эрист! Фридрих! Отокар! Междуцарствие!

– Боюсь, что так много имен мне одному не запомнить, – туманно заметил ветеринар и вызвал, гад, санитаров.

Мы с Марысей как увидели этих садистов – так и заняли круговую оборону. Кстати, если загнать мою таксу в угол, она дерется очень неплохо. А я, вооруженный двумя стетоскопами, и вовсе смотрюсь как ниндзя. «Йаааа! Йаааа!» Во всяком случае, три санитара нам не помеха! Поэтому гад-ветеринар поглядел-поглядел, как мы ловко с Марысей отмахиваемся, и вызвал всех медицинских братьев. Ну, прямо Шао-Линь какой-то в белых халатах, а не ветеринарная клиника. Так что минут через тридцать все-таки заломали нам лапы и вкололи успокоительного.

А как только психотропные средства на нас подействовали, собрался медицинский консилиум. Докторов набежало – уйма, ветеринарной и специальной практики. Развесили по стенам иллюстрации из «Жизни животных» и «Гибели этнических папуасов» и принялись объяснять нам с Марысей – кто есть кто. Ну, со мной-то все ясно, надо лишь изредка посещать психдиспансер, а вот Марыся действительно оказалась тростниковой «крысей», по научному Thryonomys. Из самой Северной Африки! Длина тела – 60 сантиметров, длина хвоста – 25 сантиметров, склонна к ночному образу жизни. Теперь будет знать хотя бы, где ее родина – к югу от Сахары. Там Марысиных родственников – целых шесть видов!

– И фто зе, нам теферь нельзя фить фместе? – уточнил я, будучи под психотропными средствами.

– Фить фместе фам нельзя, – подтвердил главный ветеринар, потирая поврежденную челюсть. – Но мофно фидеться в зоофарке!

Так нас насильственно разлучили. Меня под сирену «скорой помощи» доставили домой, а Марысю с мигалками отвезли в зоопарк. Где поместили в надежную клетку, как будто она закоренелый преступник без права досрочного освобождения. И теперь я дважды в неделю хожу к ней на свидания, потому что – чаще не пускают. Подкармливаю виноградом, читаю вслух Джерома Клапку Джерома и презираю табличку, которую прикрепили к Марысиной клетке:

КРЫСА

А вчера я купил в магазине белила, замазал эту табличку и написал:

Леопольд-Адальберт-Эрист-Фридрих-Отокар-Междуцарствие

ТАКСА

11

Совокупность психических аномалий – это человеческий фактор!