Большая семья

Атмосфера накалялась. Словно бы слушали сказки доброго дядюшки, и, вместе с тем, чем-то новым, необычным повеяло от его слов, какой-то большой верой в свои силы и уважением к себе. Собрание всколыхнулось.

— Средства где возьмем? — не выдержал Сопин, — на тарелочке поднесут?

— На чем работать? На «козах»?

— Инструмент давайте! — стреляли со всех сторон.

— Материалов нет!

— Галдеж! — перекрыл вспышку Теренин, давая возможность продолжать речь.

— Это хорошо, что вы понимаете экономику. Деньги? Это не фигли-мигли, конечно, — снова взгляд в потолок и покручивание пальцами над животом, — деньги наше дело. Для начала я взял аванс в электроинституте на пятьдесят тысяч, а вы им сделаете кресла, столы для студентов и разную другую мебель. Если совет юных командиров скажет «да», — мы завтра же начнем работать, если скажет «нет», — я сниму этот рабочий костюм, уйду от вас на покой и буду танцевать гопака.

«Рабочий» костюм Соломона Борисовича не только всех удивил, но прямо-таки поразил необычным покроем и накладными карманами, в которые, казалось, можно впихнуть бог знает что.

Антон Семенович размеренно постукивал карандашом по столу, внимательно слушая риторические обороты Когана, не упуская из виду реакции коммунаров. В наступившей тишине сказал:

— Поскольку мы теперь владеем оборотным капиталом, считаю возможным рискнуть и перешагнуть от соцвоса на производственное воспитание. Это значит — работать по нормам и расценкам, иметь промфинплан, выпускать хорошую продукцию и как результат — перейти на самоокупаемость, и не думаю, что это авантюра!

Когана подбросило:

— Что вы, какая авантюра? Хорошенькое мне дело!

— Послушаем, что скажет совет командиров, — продолжал Антон Семенович. — Что главное? Во-первых, коммуна готовит квалифицированных рабочих разных специальностей. Их руки понадобятся на заводах, фабриках, стройках наших пятилеток. Да, ребята, это так будет, — душевно обратился в сторону «галерки». — Во-вторых, своими руками здесь мы будем помогать стране преодолевать разруху и строить новую жизнь. Наш ручеек вольется в большую реку, мы станем рав¬ноправными гражданами и, в-третьих, поправим свои дела, о чем уже было изложено.

— Переходим к прениям, — вступил в свои права ССК, — кто имеет слово?

Вскинулись руки нетерпеливых ораторов, но первой — рука Саньки Сопина.

— Говори, Санчо!

— У Соломона Борисовича как по нотам: денег полные карманы, взял заказ и расписался, что в июле начнем бросаться креслами и шкафами, успевай ловить. А где работать будем, под дубками?

— Не бузи, — перебил его Володька Козырь, комсомолец и столяр. — Чего нам махать руками? Надо начинать, все равно работаем! Начнем в старых цехах, а соберемся с силами — построим хорошие.

Слово взял командир Фомичев:

— Со столярами — ясно: строгай, клей, зачищай, а что в токарном будем делать и на чем? Станки какие! Правда, что «козы» …

Яркую речь толкнул Ваня Семенцов:

— Как-то стыдно, товарищи, есть чужие харчи, хотя бы и от начальства. Предлагаю переходить на свою шамовку без пундиков, подтянуть штаны и даешь фигли-мигли!

Что-то треснуло в кабинете. Пацаны, задрав ноги, катались под вешалкой: «Ох! Без пундиков! Ой! (захлебываясь смехом) штаны подтянуть! Ах! шамать фигли-мигли!»

Вместе со всеми смеялся и Антон Семенович, украдкой вытирая слезу под очками.

АРХИТЕКТОРЫ

Задумчивый, сосредоточенный Соломон Борисович ходил по двору с двухметровкой и линейкой, заглядывая во все углы. Стоял у обветшалых построек, шевеля пальцами, что-то шепча, соразмерял, прикидывал. Не замечал, что его сопровождают «разведчики», переговариваясь шепотом и скользя как тени.

— Севка, как думаешь, чего он тут путается? — наклонился к товарищу остроглазый спутник.

— Двор убирать будем! — не задумываясь ответил тот.

— Скажешь, двор убирать! Он курятники будет строить!

— Не трепись, Игорь, зачем курятники! Он — инженер

— Увидишь! Если убирать мусор, зачем мерять? Догнал?

Тем временем Соломон Борисович присел на старую бочку, достал из глубины кармана блокнот и стал записывать. Писал долго, перелистывая блокнот, делал паузы для мысли и снова писал.

— Действительно, — шепчет Игорь, — не мусором пахнет. Здесь будет город заложен!

Вечером собралось бюро комсомольской ячейки: лучшие дзержинцы, старые коммунары из горьковцев. Пригласили инструкторов: по дереву — Полищука, из слесарно-механического — Шевченко, из столярно-сборочного — Попова рабочих Капустина, Мещерякова, отца и сына Филатовых, Слово для информации дали Соломону Борисовичу:

— Для выполнения договорных обязательств мы в авральном порядке приступить к постройке сборочного цеха мебели. У нас нет хорошего строительного материала, и где взять, когда идут такие стройки? Нам помогут старые хозяйские постройки, как пережитки капитализма. Мы заставим их работать на социализм. Их нужно демонтировать и перенести на стройплощадку. Демонтировать, а не разрушать, чтобы получить материал, а не прах.

— Ой, горе! Чи то материал? — пожала плечами Маня Бобина. Павел Перцовский сказал: