Большая скука

– А, мистер Коев. А мы вас ищем, – слышится позади гулкий бас Хиггинса. – Вы после обеда участвуете в экскурсии, не так ли?

Забыл сказать, что в ознаменование исторического события учредители придумали какую-то экскурсию. Я, разумеется, не испытываю к ней особого интереса, как, впрочем ко всяким групповым поездкам в огромных автобусах, и потому спешу сказать глухому, что весьма сожалею, но…

– Мы тоже крайне сожалеем, – заявляет мистер Хиггинс, имея в виду не только себя, но и мистера Берри, который появился тут же, как всегда потный и сонный. – Вот вам визитная карточка с моим адресом, – торопится мистер Скелет. – Если вы все же решите что-нибудь предложить нам для издания…

– …и если у вас появится желание погостить у нас в Штатах… – добавляет Берри, протягивая и свою визитную карточку.

– Черкните два слова или дайте телеграмму! – подытоживает Хиггинс.

Затем следуют горячие рукопожатия и дружеские похлопывания по плечу.

В момент этой трогательной церемонии оставляет свое кресло и приближается к нам мистер Сеймур. Выждав, пока эти двое удалятся, он спрашивает:

– Что же они вам предложили? Гонорар или стипендию?

– Что-то в этом роде.

– До чего наивные люди, – пожимает плечами Сеймур. – Такие вот глупцы все еще верят, что неудобства, причиняемые тем, что человек водит дружбу с Америкой, с лихвой покрываются какой-то стипендией.

– Вы слишком скептически оцениваете свою родину.

– Я все оцениваю скептически, в том числе и родину… и некоторых своих соотечественников. – И, меняя тему, спрашивает: – После обеда вы, вероятно, будете провожать свою дорогую Дороти?

– Придется.

– Что касается меня, то увы, я лишен возможности присутствовать на этом трогательном торжестве. Но попозже, если желаете, мы с вами встретимся и продолжим вчерашний так досадно прерванный кутеж.

– С удовольствием.

Сеймур кивает на прощание и быстро исчезает в толпе, не заметив даже, какое облегчение отразилось в этот миг на моем лице.

В сущности, я почувствовал облегчение не только оттого, что мне удалось избавиться от Сеймура. Значительно более важным явился тот факт, что с сегодняшнего утра за мной больше не следят. Точнее говоря, я больше не вижу за собой «хвоста». Конечно, в наш век техники это еще не доказательство, что слежка вообще прекращена. Но для того, чтобы тебя повсеместно засекали невидимые агенты и сложные аппараты, нужен весьма серьезный повод, которого я не давал своим поведением, по крайней мере до сих пор. Больше того, с точки зрения датской полиции, мое поведение вполне может быть оценено как «похвальное»: все свое время я трачу на безобидные глупости, притом исключительно в обществе добропорядочных американцев.

Так что, двигаясь по Вестерброгаде к заранее намеченной цели, я прихожу к выводу, что наблюдение за мною в данный момент не ведется. Это настолько воодушевляет меня, что, миновав три квартала, я вхожу, как в собственный дом, в импозантного вида здание со стеклянной дверью и нажимаю на кнопку под начищенной до блеска латунной табличкой: «Универсаль. ЭЛЕКТРОННЫЕ МАШИНЫ».

Секретарша подвергает меня беглому опросу и, получив обо мне насквозь фальшивые сведения, вводит в кабинет генерального директора. Сидящий за письменным столом генеральный встает со своего кресла, улыбаясь с оскальцем, подает мне руку и тотчас же садится, словно опасаясь, как бы во время рукопожатия не заняли его место.

– К вашим услугам, господин… – он смотрит мою визитную карточку, лежащую на столе, – господин Сидаров!

– Зидаров, – любезно поправляю директора. – Наши имена несколько трудноваты для произношения.

– Да, да, трудноваты, господин Зидаров, – снова оскаливается генеральный, но в этот раз лишь на какой-то миг, давая понять, что мы тут собрались не для того, чтобы скалиться друг перед другом.

– В сущности, я здесь проездом по пути в Стокгольм, – все тем же любезным тоном объясняю я, как будто для фирмы «Универсаль» эта подробность очень важна. – Меня просили зайти к вам и уточнить, в какие сроки нам будут поставлены машины, заказанные господином Тодоровым.

– Весьма сожалею, но мы вообще не собираемся поставлять вам эти машины, – отвечает директор.

– Но ведь заказ принят вами и господин Тодоров уплатил вам задаток…

– Никакого задатка от господина Тодорова мы не получали, – вертит головой человек за письменным столом.

– Тут какое-то недоразумение… – тихо говорю я. – Вы прислали письменное подтверждение, что заказ будет выполнен в соответствии с принятой вами офертой…

– Да. Однако буквально на следующий день господин Тодоров снова явился к нам и, вместо того чтобы внести задаток, сообщил, что его фирма временно отказывается от сделки. Имело ли смысл посылать вам новое письмо, чтобы аннулировать старое и осведомлять вашу фирму о ее собственном решении?

На этот чисто риторический вопрос я ограничиваюсь уклончивым ответом:

– Весьма сожалею, но мы действительно не были точно информированы…

– Как? Разве господин Тодоров вас до сих пор не информировал? – полуудивленно-полуиронично вскидывает брови генеральный директор.