Большая скука

– Вы продолжаете шутить, Майкл, как будто ничего не произошло, как будто вокруг вас ничего особенного не происходит. Могу даже предположить, что в душе вы упиваетесь своим героизмом, своей способностью шутить с петлей на шее. Однако на вульгарном языке такой героизм обычно называют глупостью… Глупость и легкомыслие – вот что означает ваше поведение независимо от того, как вы сами его оцениваете.

– А как вы оцениваете свое поведение?

– Вам его оценивать. Мы с вами вместе в последний раз, и я пришла еще раз предложить вам единственно возможный путь к спасению!

– И, не задумываясь, готовы совершить свою спасительную операцию на виду у людей Сеймура?

– Пусть это вас не беспокоит. Я пришла сюда именно по распоряжению Сеймура. И чтобы не забыть, должна сразу передать вам его наказ… хотела сказать «приглашение». Он будет ждать вас в восемь вечера на Городской площади, перед кафе.

– Мерси. А ваше приглашение в чем будет заключаться?

– Я уже сказала.

– Но вы упускаете из виду, что я буду забаррикадирован со всех сторон. Так что с вами или без вас выйти отсюда будет одинаково невозможно.

– Ошибаетесь. Невозможно, если вы будете действовать без меня.

– Вот как? А ведь вы только что утверждали, что те, внизу, не ваши люди, а его, Сеймура. Как же вы сумеете их убедить, чтобы они закрыли глаза, пока мы с вами будем совершать спасительное бегство?

– Вот что, Майкл, перестаньте острить и постарайтесь понять меня, потому что я в самом деле в последний раз с вами и мне едва ли удастся увидеть вас, если даже захочу. – Голос Грейс стал тихим и бесстрастным.

– Вы повторяетесь, – говорю я. – Может, хватит меня запугивать, переходите к вашему плану. Согласитесь, должен же человек знать, на что он идет.

– План в общих чертах вам уже известен. А что касается деталей…

Женщина замолкает и прислушивается, повернув голову к двери. Но со стороны лестницы ничего не слышно. Она делает знак, чтобы я придвинулся поближе к ней, и продолжает почти шепотом:

– Вечером вы должны постараться сделать то, чего не сделали до сих пор. Вы достаточно ловки, и вас не надо учить, как следует держаться человеку, если он после долгих колебаний решил принять сделанное предложение. И конечно же, сразу потребуйте обещанную сумму наличными…

– После чего Сеймур сунет руку в кармашек и выложит мне триста тысяч…

– Не беспокойтесь, они у него есть, и если не в кармашке, то в домашней кассе. Я уверена, что сегодня же вечером вы их получите.

– Прямо так и выдаст и расписки не потребует?..

– А если и потребует? – шепчет Грейс, пронзая меня взглядом. – Как вы не поймете, что в вашем положении скупиться на какую-то подпись не приходится.

– Ну хорошо, хорошо. Дальше?

– Допускаю, что, когда вы, чтобы получить деньги, придете к нему, он предложит вам заночевать у него или вообще остаться у него жить. Вам ни в коем случае не надо отказываться.

– Ладно, не буду. А потом?

– Ваша задача на этом кончается. О дальнейшем позабочусь я. Важно, чтобы вы развязали мне руки, а там все будет в порядке. И вам остается ждать, когда я скажу «пора». Паспорт для вас, билеты на самолет да и сам отъезд – все это моя забота. Не сомневайтесь, все будет сделано наилучшим образом и успех гарантирован.

– А как же те, что будут следовать за нами по пятам?

– Никто за нами следовать не будет. Уильяма я знаю предостаточно. Он, к счастью, воображает, что хорошо знает меня и вас. Стоит вам принять его предложение, как он тут же успокоится: теперь, мол, дело в шляпе.

– Может, мне все-таки сделать жест негодования по поводу этих прилипал, что не отрываются от меня ни на минуту?..

– Сделайте, если хотите. В конце концов Сеймур сам снимет наблюдение, я в этом уверена. Это в его стиле: доверие за доверие.

– Не забывайте, что наблюдение можно вести и более изощренными способами.

– Господи! И вы беретесь меня учить?! Я ведь тоже имею некоторое понятие о наблюдении и слежке. Словом, не волнуйтесь, все будет, как я вам говорю!

Грейс долго смотрит на меня с вызывающей уверенностью. Я тоже смотрю ей в глаза, но просто, спокойно.

Наконец женщина переводит взгляд на столик, гасит сигарету в недопитом кофе и, оставив мокрый окурок на блюдце, произносит с какой-то усталостью:

– Мне кажется, вы мне не доверяете.

– Вас это удивляет?

– Честно говоря, да, – отвечает Грейс тем же усталым тоном и снова смотрит мне в глаза.

– Выходит, до этого вы меня считали чересчур доверчивым?

– Я считала вас более умным. Неужели вы до сих пор не в состоянии понять, что то, что я вам предлагаю, хорошо это или плохо, для вас единственно возможный выход?

– Не впадайте в патетику, – тихо говорю я, потому что секретарша, увлекшись, повысила тон.

И, помолчав немного, добавляю:

– В сущности, я вам верю.

– Наконец-то!

– Единственное, что меня смущает… нельзя ли план немного изменить…

– А именно?

– Выполнить только первую его половину.

– Я вас не понимаю, – говорит Грейс, хотя я по глазам вижу, она отлично все понимает.