Большая Сплетня

— В вашей сводке, Люся, я обнаружил серьезную ошибку относительно перспектив среднеазиатского рынка металла. Вы пользуетесь непроверенными сведениями. Надеюсь, это больше не повторится!

Губасова вжимается в стул. Разведенки склоняют головы над бумагами. Терехин, подбежав трусцой, заискивающе предлагает покурить.

— А вы, Терехин, стряхните перхоть с пиджака! — сурово обрываю его. — Вы работаете в престижной организации и, кажется, можете позволить себе приличный шампунь…

Терехин так пугается, что начинает стряхивать перхоть прямо на голову Попика.

— Послушайте! — рявкаю я. — Для подобных манипуляций существуют места общего пользования!

Терехин вылетает из комнаты, путаясь в собственных ногах, мыслях и чувствах.

Вечером, невидимый для своих подчиненных, я слышу их разговор:

— Что это с ним? Какая муха его укусила?

— Не муха, а Леди Ди… Они поссорились.

Надрывный шепот:

— Из–за чего? Из–за очередной юбки, конечно?

— Главное, кому принадлежит эта юбка…

— И кому же?

— Очередной миллионерской дочке!

Заключительным аккордом раздается завистливый вздох Терехина:

— Везет же некоторым — миллионершам счет потерял… А тут загибаешься на проклятой работе без всяких перспектив…

Большая Сплетня чадит, испуская зловонный пачкающий дым. Скоро она догорит совсем… Еще несколько конвульсий, парочка эвтаназных судорог, предсмертные корчи, перемежаемые вздохами, — и все будет кончено. Скорей бы!

Ночной звонок вытряхивает меня из постели.

— Из–за разницы во времени с Америкой у меня сна ни в одном глазу! — Голос Леди Ди звучит жалобно.

Мой — холодно:

— Я уже сплю, между прочим!

Та особа, которой предназначена роль брачной замены журавля, тем временем мирно сопит бок о бок со мной. Пусть сопит, я не потревожу ее сон! Ведь я отныне на ее стороне…

— Надеюсь, ты встретишь меня в аэропорту? — щебечет моя отгоревшая мечта, не замечая замороженной интонации ответных реплик.

— Ладно, — привычно соглашаюсь, запамятовав про недавнее решение. Придется выполнять обещание…

— Знаешь, я соскучилась, — роняет она после многозначительной паузы. Или пауза только кажется мне многозначительной?

Бегло попрощавшись, в бешенстве кладу трубку. Черт, как мне все это обрыдло — обещания, недоговорки, игра в любовь! Я устал.

— Кто звонил? — сонно мычит Лена, стягивая с плеча жаркое одеяло.

— Спи, спи… — Ныряю в спасительную прохладу простыней. — Никто… Так…

Еду в аэропорт. На лице — маска холодного небрежения. Абсолютное спокойствие, равнодушие, индифферентность. Напоминаю себе: долой телячьи взгляды, долой донжуанские подкаты, долой нежности — как словесные, так и телесные! Тем; более что они на нее совершенно не действуют…

Дана, как всегда, так прекрасна, что хочется зажмуриться. Она беззаботно щебечет, сообщая мне последние новости, удивляется моему стылому спокойствию и явной безучастности.

Она немножко раздосадована моей холодностью. Чтобы побороть ее, обволакивает меня кошачьей ласковостью, приторным и притворным интересом к моей персоне. А я, чтобы вновь не угодить на удочку ее разящего бронебойного обаяния, напоминаю себе про свою невесту. Припоминаю прошедшую ночь. Думаю о грядущем воскресенье. От встречи с ее отцом зависит моя карьера…

— На Фукиса в Штатах заведено дело! — сообщает Дана.

Равнодушно молчу в ответ.

…А тело у Лены прохладное и гибкое, послушное каждому моему движению, покорное воле моей диктующей, даже диктаторской плоти. Волосы у нее шелковистые, длинные, пряно отдающие заманчивым бисквитным запахом…

— Он подтвердил под присягой, что они не встречались… Но они, конечно, встречались!..

…А какая она ласковая! Через слово у нее — пупсик, котенок и прочие животные… И готовит хорошо: яичницу и картошку… И одевается в высшей степени соблазнительно…

— Я сразу вспомнила про тебя… Ты ведь у нас такой умный!

…Никогда она не осмелится на мелкий подхалимаж, потому что не хочет манипулировать мной, да и не умеет. Не то, что эта, другая…

— Отец сказал, что никому не может довериться, кроме тебя…

…А Михайлов ничуть не менее влиятелен, чем этот надменный выскочка Якушев! Конечно, он непременно ухватится за мою идею, предложит помощь. При его опыте и деловых связях и при моей деловой сметке…

— Вот мы и приехали… Ты, конечно, поможешь мне донести чемодан до квартиры?

…А еще Лена никогда не помыкает мной. Она относится ко мне с уважением, которого я достоин, бесспорно отдавая мне должное… И сама носит свои чемоданы…

— Черт, замок не поддается! Попробуй ты!

…Лена всегда самостоятельно открывает дверные замки, не тревожа меня по пустякам, а как она чувствительна к переменам моего настроения! Заметив, что я не в духе, она, конечно, не решится докучать мне разными глупостями…

— Ты не в духе, Игорь? У тебя что–то стряслось? Ничего? Кстати, я привезла натуральный «Уокер», говорят, он здорово повышает настроение. Хочешь попробовать?

…А еще Лена прекрасно знает, что я не перевариваю крепкий алкоголь вообще и виски в частности (уже целых две недели). Конечно, она бы ни за что не стала мне предлагать…