Большая стрелка

Набрались прилично. Дядя Леша выбыл из гонки первым, свернулся на продавленном диване в углу и сладко засопел. Блин, пробурчав что-то типа «все вы суки», перевернул бутылку с джином, поднос с пирожками и захрапел, уронив морду в тарелку.

– Не обращай внимания. У Блина проблемы с мозгами. Но он наш в доску… А вот ты, Художник? Ты с нами или против нас? – Хоша прицелился в тарелку с солеными огурчиками, ткнул вилкой и промахнулся, отбросил вилку.

– Ну уж точно не против.

В своих компаньонах Художник разобрался быстро. Ребята были веселые, духаристые, как шпана, которая может весело обчистить в подворотне подгулявшего фраера, весело развести залетного лоха, весело размолотить кому-нибудь морду или разнести вдребезги частное кафе, отказавшееся платить дань. Их жизнь – сплошное веселье. Но все они, кроме Хоши, по большому счету, пороха не нюхали. Они не знали, что это не особо весело, когда тебе вертухаи ломают ребра. И совсем не весело, когда тебя суют в камеру, где температура выше двух градусов не поднимается. И совсем грустно, когда на разборе нож царапает твою кожу. И они свернут себе шею.

Художник решил уже было отчаливать под благовидным предлогом в сторону. Но остался. Потому что утром, выпив рассола и сняв головную боль, разговорился с дядей Лешей – тем самым потертым алкашом. И узнал немало интересного, в том числе и о разбойном нападении на автобус с челноками.

Дядя Леша оказался бывшим дежурным райотдела милиции, майором, изгнанным из органов за беспробудное пьянство. Его подобрал Хоша у пивного ларька в Ахтумске, когда тот обсуждал с каким-то бомжом, как бы сам на месте бандитов грабанул междугородний автобус. Хоша прислушался, идея ему показалась настолько элементарной и красивой, что он подошел к дяде Леше и спросил:

– Как насчет пивка?

– Дело пользительное, – с достоинством произнес дядя Леша.

Они пристроились в пивной.

– Сейчас время такое – купоны стричь, – говорил дядя Леша, прихлебывая пиво. – Ох, сколько возможностей подобрать валяющиеся под ногами деньги!

– И чего ты купоны не стрижешь? – поинтересовался Хоша.

– Стар. Слаб. Убог.

У Хоши было одно выигрышное качество – он умел собирать вокруг себя людей, наделенных самыми различными талантами. Из него мог бы выйти неплохой администратор, если бы не его буйный темперамент и порочные наклонности. Он моментально сообразил, что дядя Леша – кладезь необходимой информации и ментовской мудрости и голова его отлично работает, даже во хмелю.

– Поработаешь на нашу команду? – спросил Хоша в тот день.

– Можно. Только одно плохо.

– Чего не нравится?

– Сам ты, Хоша, умишком не сильно блещешь…

– Ты чего, старый пень, борзеешь?!

– Так истину тебе глаголю, сынок. Будешь делать, что я тебе говорю, будешь сыт, одет, обут и нос в табаке. Я дурного не посоветую…

Бывшего милиционера пригрели. Хоша навел о нем справки и выяснил, что тот всегда был жаден до выпивки и легких денег. Но вместе с тем прошел все милицейские службы, обладал живым умом и, если бы не пил, стал бы генералом.

Будучи принятым в команду, бывший мент загорелся энтузиазмом. Он перестал надираться с утра и для начала выдал две железные наводки на упакованные квартиры в Ахтумске, расписав, как их проще взять. И руднянские без труда обнесли жилища бармена из интуристовской гостиницы и одного из торгашеских авторитетов. На вырученные деньги купили три пистолета «ТТ», автомат «шмайсер» времен войны.

Идти на автобус не решались долго. Хотя план дядя Леша разработал с учетом всех возможных вариантов развития событий.

– Получится? – спросил Хоша, заметно нервничавший перед этим делом.

– Если не наделаете глупостей, все получится, – заверил дядя Леша.

Автобус бандиты тормознули, используя милицейскую форму и жезл, которые остались у дяди Леши. Прошло все без сучка и задоринки. Бывший дежурный прекрасно знал, в каком порядке и в какой последовательности задействуются милицейские силы на его территории…

По-настоящему доверительно Художник разговорился с дядей Лешей на третий день пьянки по поводу своего освобождения. В это время остальные братаны или дрыхли без задних ног, сморенные огромным количеством спиртного, или смотрели телевизор, а Хоша мял в спальне Галку.

– Вижу, в раздумьях, – улыбнулся дядя Леша, садясь напротив Художника.

– Есть немножко, – кивнул виновник пьянки.

– Я тебе что скажу. Хоша – парень дурной, но не промах. С ним можно дела закрутить.

– Например, Ахтумск завоевать?

– Ахтумск не Ахтумск, но, если с умом подойти, свой кусок хлеба с икоркой иметь можно. Деньги кое-какие на раскрутку после автобуса остались. Плешку около железнодорожной станции Рудня, где шмотьем торгуют, Хоша взял, теперь нам там отстежка идет. Сейчас сколько фирм объявилось, сколько толкучек пооткрывалось… А еще приватизацию рыжий бес объявил, и там деньги бешеные. А где деньги, там дележка. Всем достанется, кто клювом не прощелкает… Автобусы грабить – детство. Если с разумом взяться за дело, то…

– Если с разумом, – скептически скривился Художник.