Большая судьба

И всё-таки Алтай был землей талантов, умных и терпеливых людей. Здесь и предстояло Аносову приложить свои силы и опыт. И что отраднее всего: Ползунов и Фролов были выходцы с Урала. Чем-то родным и близким повеяло на Павла Петровича при этой ободряющей мысли. Невольное волнение охватывало при сознании, что ему, Аносову, придется работать там, где приложили свой труд талантливые самородки из народа. Павлу Петровичу было лестно и приятно, что он едет не в пустыню, а на заводы, на которых, по всей вероятности, еще живы дух и традиции первых русских изобретателей. Это заставляло учащенно биться сердце: хотелось оказаться достойным их великого трудового подвига. Поэтому не терпелось скорее очутиться на Алтае и своими глазами увидеть то, о чем он только был наслышан стороной, хотелось скорее окунуться с головой в работу по устройству горных заводов.

Глава вторая

ПУТЬ СИБИРСКИЙ ДАЛЬНИЙ...

Прошло несколько месяцев с тех пор, когда Павел Петрович был назначен главным начальником Алтайских горных заводов и томским гражданским губернатором, однако до сих пор он не мог выбраться из опостылевшего ему Томска. Он сильно тосковал по кипучей работе, но удерживала то приемка дел, то наступившая распутица, мешавшая отбытию на Алтай.

Скучный город и канцелярия изрядно опротивели Аносову. Губернаторская квартира помещалась в обширном каменном двухэтажном доме, который среди деревянных строений казался настоящим дворцом; из окон виднелся старый белый собор и каменные купецкие дворы. Еще дальше поднималась Юртошная гора с ветхим и невзрачным Христорождественским монастырем, в котором сто лет тому назад томилась в суровом заточении бывшая невеста императора Петра II княжна Екатерина Долгорукая. Город стоял на перепутье и поэтому отличался оживленностью и бойкой торговлей. Но торговая сторона Томска не влекла Аносова, - он всё время вспоминал любимый Златоустовский завод и даже дома не находил покоя от этих мыслей. В губернаторской канцелярии его выводили из равновесия спесивые чиновники своими вечными склоками и низкопоклонством. Он не любил стряпчих всех мастей и всё, что было связано с крючкотворством. Только один правитель канцелярии Федоров - пожилой, слегка тучный человек - работал тихо и споро, стараясь избавить Павла Петровича от лишних хлопот. Он держался учтиво, с достоинством, и сторонился других чиновников. Чувствуя неприязнь Аносова к ним, Федоров однажды доброжелательно посоветовал ему:

- Не обращайте внимания, ваше превосходительство, на мышиную возню. Мир в Томске так тесен и круг интересов столь мал, что люди только и живут сварами да дрязгами, чтобы заполнить пустоту. Поберегите себя для больших дел, идите отдохните! Скоро просохнут дороги и вам предстоит путешествие.

Уйдя из канцелярии, Павел Петрович долго молча ходил по гулким комнатам своей квартиры. За окном моросил мелкий дождь, на душе было тоскливо.

Из дальней светлицы донеслись веселые детские голоса: девочки о чем-то спорили с братом Алешей. Аносов прислушался и невольно улыбнулся. В доме остался только последний сын. Два старших - Александр и Николай поступили в Горный институт и отцу писали редкие письма. Аносов радовался каждой весточке от них, вспоминая свои юные годы и массивное воронихинское здание Горного корпуса на берегу Невы. Третий сын, Петр, поступил в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров; четвертый, способный юнец, был принят в императорский Александровский лицей. Чего же желать больше? Хорошо и благотворно чувствовал себя Павел Петрович среди семьи. И на этот раз он не мог устоять от соблазна и ушел в детскую. Белокурая Настенька с радостным визгом бросилась отцу на шею. Он взял ее на руки и поцеловал в чистые синие глаза. Старшие - Аннушка и Лариса - закричали отцу:

- И нас, и нас подними, папа!

Началась веселая возня. Только Алеша, крепыш лет семи, держался строго и независимо. Он деловито спросил у Павла Петровича:

- Папа, ты возьмешь меня на Алтай?

- Что же ты там будешь делать? - разглядывая малыша, с улыбкой спросил Аносов.

- Я буду горным инженером, - солидно заявил мальчуган.

У каждого из ребят были свои заботы и беспокойства, и отец садился среди них, выслушивая мечты каждого.

Но и среди семьи Аносов не мог оторваться от своих горнозаводских дел.

"Пора, давно пора, отправляться в Барнаул!" - озабоченно думал он, поглядывая на окна. На улице перестал моросить дождик, выглянуло солнышко, и всё стало выглядеть по-иному.