Большая судьба

Таким образом, для получения литой стали плавиленный горшок с крышкою есть просто отпираемый ящик. Стоит только знать, когда его открыть и когда закрыть. Цементование железа, находящегося в горшке, совершается точно так же, как в ящике с угольным порошком, токмо тем скорее, чем возвышеннее температура..."

В доме сонная тишина, спала жена, отдыхала и служанка. Аносов не захотел их будить и лег спать не ужиная. Приятное чувство покоя овладело им, а мысли шли ясные, прозрачные. Павел Петрович отчетливо представлял себе строение железа, соединение его с углеродом в процессе плавления в тигле с закрытой крышкой...

Если бы он мог хоть немного заглянуть в будущее, то узнал бы, что его открытие на десятки лет опередило достижения европейских ученых. Но не об этом думал сейчас Аносов. Павел Петрович загадывал о строительстве на заводе особого корпуса с восемью печами и о том, чтобы создать русский тигель - плавильный горшок.

"Предмет сей - ничтожный по названию, но весьма важный для металлурга!" - думал он и решил переговорить об этом с Ахте...

Утром Аносов вошел в кабинет начальника фабрики. Адольф Андреевич бесстрастно выслушал доклад инженера и, закинув руки за спину, заходил по кабинету, изредка недовольно поглядывая на Павла Петровича. Ахте долго молчал, потом спросил:

- Но где есть гарантия, что всё будет хорошо? Мы построим цех, и вдруг...

Он не договорил, нахмурился.

- Когда я задумал изготовить литую сталь, - сказал Аносов, - пришлось прочитать многое об этом предмете. - Тут инженер поднял глаза, встретил взгляд Ахте и продолжал смело: - Все писания, известные мне, оказались недостаточными и несообразными для Урала... Мне осталось проложить новый путь...

Начальник фабрики плохо слушал Павла Петровича. Ему думалось о другом: "Что будут делать золингенцы, если Аносов победит в этом состязании? Как жаль: Петер Каймер не оправдал надежд!.."

Адольф Андреевич вспомнил, что из Петербурга шли настойчивые приказы изготовлять лучшую сталь, и уныло уселся в кресло.

- Хорошо, я согласен с вами, - с тяжелым вздохом сказал он. Начинайте!..

Павел Петрович занялся составлением проекта сталеплавильной печи. Месяц он не появлялся в цехе. Рано вскочив с постели, бежал в баньку, там окачивался холодной водой, только что добытой из колодца, и утирался суровым полотенцем. Во всем теле чувствовалась свежесть, бодрость. Хорошо и легко работалось по утрам!

Как-то на квартиру к Аносову пришел встревоженный Швецов. С разрешения Татьяны Васильевны он неуклюже ввалился в тесный кабинет Аносова.

- Ну, как идут дела, Петрович? - озабоченно спросил он.

На столе лежали груды чертежей, бумаги. Литейщик со страхом поглядывал на всё это и ждал, что скажет инженер.

Аносов усадил мастера рядом.

- Всего будет восемь печей. Дела предстоят немалые! - пояснил он. Но пока очень трудно всё поставить на свое место... Да, трудно...

Он полузакрыл глаза и задумался...

Минуту оба молчали.

- Знаешь, о чем я сейчас думаю? - с мягкой улыбкой обернулся Аносов к Швецову. - Мне кажется, что я словно в заколдованном саду притаился и жду прилета жар-птицы.

Старик понимающе покачал головой.

- Дерзай, Петрович, дерзай, милый! - ласково ободрил он Аносова.

К осени цех и плавильные печи Аносова были построены. Мастера из Немецкой слободы ходили по небольшому приземистому помещению и придирчиво всё осматривали. Аносов держался спокойно, но в душе его таилась тревога. "Что-то будет? Как сработают печи?" - думал он.

Неожиданно из дома прибежала запыхавшаяся служанка и объявила Павлу Петровичу о рождении сына: Аносов засветился весь, взглянул на вестницу, перевел взор на плавильную печь, с минуту поколебался, а затем взволнованно сказал:

- Ну, беги, поздравь от меня Татьяну Васильевну с крепким дубком. В честь его мы с Николой нынче же изготовим сплав. Добрый сплав!

Служанка недоуменно посмотрела на хозяина:

- Как, разве вы, барин, не хотите хоть одним глазком взглянуть на сынка?

- Очень даже, горю желанием! - искренне и горячо отозвался Аносов. Вот сварим сталь и приду с подарком! - он повернулся и поспешил к горнам.

- Ну, отец, давай начнем! - сказал он Швецову.

Старик степенно, по-кержацки низко поклонился Аносову:

- С радостью, с новорожденным, Петрович...

...Сталь - сплав капризный, требует большой чистоты в работе. Тигли звонки, прогреты огнем, в них - ни соринки. Железные обсечки тщательно проверены и по железному жёлобу засыпаны в тигли верхом. Горн наполнен углем, подручные мастера тщательно замазали глиной дверцы.

- Дутьё! Нажимай на меха! - скомандовал Аносов и стал ждать. Скоро горн раскалился, и началась плавка...

Это было искусство! Седобородый кержак вдумчиво прислушивался и присматривался к пламени, к малейшим его оттенкам. Отсветы огня падали на строгое лицо старика и оживляли его заревом. Быстрые искринки вырывались из горна и пронизывали воздух. Литейщик внимательно следил за ними и, казалось, глазами говорил Аносову: "Видал, Петрович, там в тиглях всё идет хорошо!".