Большая телега

Я изумленно на нее уставился. Вот же она, моя взрослая дочь, все сто шестьдесят девять сантиметров на месте, сидит на табурете, собирает пуговицы в коробку, улыбается мечтательно и сонно, как будто мы ее разбудили. И никаких маленьких девочек поблизости. Вообще никого, кроме Васьки, рыб, котов, ангелов и прочей деревянной живности. Что это на меня нашло?

– Ну как, выбрали себе пуговицу? – спросил Ваську наш щедрый хозяин.

Она отрицательно помотала головой.

– Не смогла. И дело не в том, что глаза разбегаются, хотя они, конечно, разбегаются… Просто у вас, понимаете, идеальный комплект. Ничего лишнего. Все на месте. Жалко нарушать такую гармонию. Но это ничего. Я так классно с ними посидела! Как в детстве, когда бабушка меня творогом пытала, а я, тем временем, распределяла роли, вернее, просто старалась понять, кто есть кто. Ясно же, что вот эта белая пуговица – Прекрасная Принцесса, а золотистая – ее Няня, а зеленая – Лучший Друг, а большая черная – ее Тайная Тень и так далее, и если их правильно расставить, все будет хорошо… Ой, ну, то есть… в общем, я плохо объясняю, – внезапно смутилась она.

– Ничего, лишь бы расставляла правильно, – серьезно сказал хозяин лавки.

– Я всегда очень правильно их расставляла, – не менее серьезно заверила его Васька. – С пуговицами такое дело, тут не схитришь, пока правильно не расставишь, не успокоишься, и оторваться невозможно, даже если родители спать загоняют. А как только расставишь – все, можно перевести дух и собирать. И сейчас точно так же было. В смысле, как в детстве. Все по-настоящему.

Надо же, подумал я, какие тонкости. Мне бы и в голову не пришло. Но какие же мы с Лялькой, получается, молодцы, что никогда Василису силком в постель не укладывали, давали спокойно доиграть. Как чувствовали, что это для нее важно.

– Я, пожалуй, заверну ваши покупки, – сказал хозяин лавки. – Уже смеркается.

В электричке Васька клевала носом, даже плеер включать не стала, только улыбалась сонно. Но дома выпила кофе, приободрилась и бросилась к компьютеру. А я принялся разбирать покупки. Васькина желтая рыбка, моя керамическая кружка с черепахой, прожорливые магниты для холодильника, книжка про Крживоклат на испанском языке, потому что других не нашлось, зато с иллюстрациями, поглядев на которые, я, пожалуй, пристыженно сотру свои любительские снимки, лиловая футболка с фантастической птицей для Ляльки, которая с нами в замок не поехала, сославшись на плохую погоду, а сама до сих пор по городу шляется, только эсэмэски раз в полчаса пишет – дескать, на Староместской площади елку наряжают, оторваться невозможно от такого зрелища, не сердись, а еще лучше сам приходи.

А кстати, это мысль.

– Слууушай, – таинственным, но очень громким шепотом сказала Васька. – Я тут в интернете такое нашла! ТАКОЕ!

– Какое? – улыбнулся я.

– Крживоклат, оказывается, был не просто тюрьмой! – торжественно провозгласила она. – А такой специальной супер-тюрьмой для алхимиков! Представляешь?! Там даже сам Эдвард Келли сидел! И вроде погиб при попытке к бегству, хотя точно никто ничего не знает…

– А кто у нас Эдвард Келли?

– Ты забыл? – Удивилась Васька. – Мы же вместе читали! Вернее, ты мне читал. Помнишь, когда я в девятом классе училась, и у меня начался конъюктивит, и мне все запретили – и книжки, и телек смотреть, и компьютер, и я жутко скучала, а ты был такой хороший и читал мне по вечерам вслух. Помнишь?

– Как читал, помню. А что именно – забыл.

– Про Джона Ди ты мне читал. Я тогда от него фанатела. А тебе, наверное, было страшно скучно, но ты не подавал виду. Так вот, Эдвард Келли – его ближайший соратник. Медиум, при помощи которого Ди общался с духами. Темная личность, фальшивомонетчик и некромант. Он, кстати, в Оксфорде учился, как наш с тобой знакомый. И тоже недолго. Выгнали его оттуда. И не за двойки, а за некромантию, прикинь. Такой сладкий зайка! И эти два красавца, Ди и Келли, зачем-то поехали в Прагу. На заработки, что ли. Умный Ди быстро удрал домой, в Англию, а Келли остался. И, в конце концов, император Рудольф засадил беднягу Келли в Крживоклат за то, что он никак не мог сделать философский камень.

– Сейчас ты скажешь, что мы общались с его духом, – усмехнулся я.

– И не подумаю, – фыркнула Василиса. – Вот еще, глупости какие… Кстати, у меня в аське сейчас сидит мой коллега Карел. И утверждает, будто в Крживоклате нет сувенирной лавки. Дескать, он буквально позавчера, то есть, в субботу, возил туда своих немецких подружек, и – никакой лавки, ни открытой, ни даже закрытой, девочки ужасно расстроились, они книжку про замок купить хотели, а негде… Но, по-моему, это ерунда. Они просто не заметили вход.

Я собрался было испытать глубокое потрясение, но тут зазвонил телефон.

– На площади, между прочим, не только елка, но еще и жареные колбаски, – сказала Лялька. – И такой глинтвейн! Если не придешь, локти искусаешь.

И я стал одеваться.

χ

Я играю, как будто у меня отпуск.