Большая Тюменская энциклопедия. Тюмень и и тюменщики

Спирт в небольших количествах тайком подливался в горячий кофе, и можно было запросто окосеть просто вдыхая испарения над чашкой. А уж если глотнуть раскаленного напитка, горячий спирт мгновенно всасывается в кровь с самыми приятными последствиями. Народ за соседними столиками диву давался — как мы так с кофе надираться умудряемся?

Еще следует отметить, что первый акустический альбом такой группы, как Инструкция по Выживанию был записан именно в помещении ТСО, на магнитофон Союз 110, при помощи микрофонов TESLA, а вместо ударной установки какой-то незнакомый толстый мальчик ладонями колошматил по канцелярскому столу. Звук был — изумительный! Жаль, что пленку с записью у Кукса отобрало КГБ, и обратно не вернуло. А копию, как водится, никто и не додумался сделать…

(Подробности см. в сообщении Герман)

О теперешнем житии-бытии Кукарского И. А. мне ничего не известно. Последние сведения о нем мною были почерпнуты из письма Игоря Валерьевича Плотникова (см.), датированного 20 апреля 1990 г., и чтобы не переврать, привожу эти строки дословно:

«Позорным пятном на в общем-то светлой жизни нашего города лежит жизнь и деятельность так называемого Кукарского Игоря Анатольевича, который мало того, что не ходит на работу, так еще и держит у себя в сейфе разные видеомагнитофоны, недоступные никому, кроме пресловутого Кукарского Игоря Анатольевича, располагающего множеством ключей, в том числе и от своего сейфа. Когда же этот Кукарский (упускаю имя-отчество за экономией бумаги, которая превыше всего(кто? бумага или экономия?)), и бывает на работе, то весь его рабочий день идет насмарку, заканчиваясь пьяным дебошем вперемежку с просмотром порнографических видеолент.»

Вот такой он, Игорь Анатольевич Кукарский — 1996, весна.

Кулик, Олег

Вот диалог двух личностей А и Б, осуществленный ими после просмотра очередного представления О.Кулика.

А: Конечно, собак легко ебать! Собаку всякий выебать может. Вот если бы он слонов еб — тогда бы да. А собак…

Б: Точно! так и будем!

Так и возникло новое молодежное художественное движение Слоноебов, в манифесте которого среди прочего говорилось:

— Мы идем, новое поколение, сметая все на своем пути. Прочь с дороги, ничтожные старперы, ебатели болонок! Вы еще воробьев бы принялись ебсти!

— Вот мы, новое поколение, мы кипим жизненными силами, пускай ветры будущего бьют нам в лицо. И мы будем ебать не болонок и воробьев, а слонов, верблюдов, зубров, крокодилов, бегемотов, королевских кобр и даже морских змеев в глуби их пучин! Жизненные силы пылают в нас как точно невъебенный термоядерный нервно-паралитический газ, поэтому мы их будем ебать по четыре штуки зараз, и всякая —

Лав, Кортни

Современная певица музыки, говорят, панк, вдова К.Кобейна.

Увы, более добавить не имею ничего: не слыхал-с.

Я и самого-то Кобейна с его «Нирваной» слыхал один раз две песни — крутил ночью ручку радиоприемника, наткнулся на «Немецкую волну», она его крутила.

Если кто решит, что автор этим кичится — вот мол сколь он погружен в духовные искания и сколь чужд современной поп-культуре это вовсе не так. Автор этих строк за новейшими веяниями в ней охотно бы следил — да все руки не доходят. А такого дружка, каким был в Тюмени Юрий Шаповалов, который бы эти веяния отслеживал, все знал, был способен оценить и расставить по местам — нет у него здесь.

24 июля 1997, 21: 26.

«Лагманная»

Было такое явление жизни в 1987-88 годах.

Одно из первых проявлений кооперативного движения.

Некий кореец с татарским именем Шамиль ее образовал.

В ней служила Салаватова Г. посудомойкой, и Гофлин А. поваром — там Гофлин и подружился с ней, а через нее и со всеми прочими Выдающимися Тюменщиками, и познакомил, в свою очередь, с ними со всеми Богомякова В. и Михайлова А. Что имело важные культурно-идейные последствия в жизни тюменских людей.

После чего Шамиль уехал в США, и там с тех пор живет.

Далее пускай пишет птичка Гузель или, ежели пожелает — Гофлин А.

Лагунов, Константин

Тюменский советский писатель, автор многих романов, лауреат разных премий — то ли Ленинского Комсомола, то ли и вовсе Государственной.

Более сообщить не имею ничего: не читал. Хотя и был к этому чтению всячески принуждаем: был такой на филфаке местного университета курс, который назывался «Литературное краеведение»; для получения зачета по нему студент должен был прочесть кучу всяких авторов, которые когда-либо обитали в Тюмени, от народников Слепцова и Златовратского (кажется) до Константина Лагунова и прочих членов тюменского отделения Союза писателей. Но автор этих строк был сноб, официальную советскую литературу принципиально не читал, а уж тем более — тюменскую. Поэтому он всячески изворачивался и выкручивался, и добился-таки своего: зачет — получил, ни единой страницы из предписанного не прочтя.

Промчались годы, автор перестал испытывать необходимость в самоутверждении описанным выше способом, и теперь бы он Лагунова очень прочел бы, и даже с интересом. Увы — ни единой из его книг у меня нет, и неоткуда их взять.

Так что —