Большая волна в Канагаве. Битва самурайских кланов

…Йока штопала одежду Такэно. Одежда была дорогой, по деревенским меркам просто роскошной, но находилась в запущенном состоянии, поэтому выстирав и высушив вещи мужа, Иока принялась их зашивать и штопать. Однако времени на все не хватало, поэтому Йока занималась этим делом вечером, уложив спать маленького Такэно и дожидаясь Такэно-старшего.

Сейчас она сидела в своей комнате около жаровни, пододвинув ее к домашнему алтарю, где тоже горел огонь. Работая иголкой и ниткой, Йока слышала мерное сопение спящего сына с одной стороны, а с другой до нее доносились из-за перегородки голоса Сэна и Такэно.

– Снег растаял без следа, – сказал Такэно-старший.

– В который раз за последнее время, – поддержал его дедушка Сэн.

Наступила пауза.

– А на веранде дома висит листок с вашими стихами:

Свежий снег с утра.
Лишь стрелки лука в саду
Приковали взор.

– Это не мои стихи.

– Простите, уважаемый Сэн, я хотел сказать «ваш листок со стихами».

У Йоки кольнуло сердце: Такэно назвал дедушку Сэна «уважаемым Сэном», – так могли называть старика равные по возрасту или чужие люди.

Наступила пауза.

– Но ведь снега нет, уважаемый Сэн, а в стихах говорится о снеге, и листок этот висит на веранде, всем на обозрение, – произнес Такэно, и у Йоки снова кольнуло сердце, потому что в голосе мужа она услышала насмешку.

– Снег был, и снег еще будет, – ответил Сэн.

– Так это напоминание? Ну, в таком случае мне милее другие стихи:

Как не белит снег,
А ветви сосны все равно
Зеленью горят.

– Я рад, Такэно, что эти стихи тебе милее, – ответил Сэн.

Наступила пауза.

– А для чего, уважаемый Сэн, вы держите открытой дверь нашего дома даже ночью? – поинтересовался Такэно. – Йока не успевает отапливать комнаты, и мы мерзнем.

Рука Йоки дрогнула, и иголка вонзилась ей в палец. Прямой и бесцеремонный вопрос, обращенный к старику, был неприличен, а делать ему замечание было просто верхом неприличия.

– Я стал бояться замкнутых пространств, Такэно, – отвечал Сэн. – Я ощущаю в них смерть. То, что замкнуто – конечно, и, стало быть, мертво; то, что открыто – бесконечно и живо. Дух смерти, витающий над этим домом, может исчезнуть только в бесконечности, потому что в бесконечности нет конца, то есть смерти. Там смерть умирает, а смерть смерти – это жизнь.

– Вы думаете, уважаемый Сэн, что дух Сотобы может причинить нам зло? – спросил Такэно.

Йока насторожилась, с тревогой ожидая ответа.

– Нет, Такэно, дух Сотобы тут ни при чем. Дух Сотобы, я уверен, витает далеко отсюда. Я знаю, где он сейчас: две великие реки впадают там в одно озеро, луна отражается в трех его протоках, над двойной вершиной горы плывут в ночном небе облака; снег лежит на обвалившемся мосту, и слышно, как звонит колокол в далеком храме… Вот где теперь дух Сотобы: он плачет обо все земном и очищается от всего земного.

Сэн замолчал, молчал и Такэно.

– Я говорю о духе смерти, – продолжил Сэн вскоре, – его нам нужно изгнать из дома, пусть нам даже придется претерпеть холод.

– Но почему вы не хотите поехать с нами, дедушка Сэн? – воскликнул Такэно-большой, а сердце Йоки радостно забилось при этом восклицании.

– Нет, Такэно….

Йока почувствовала, как старик покачал головой, и вздохнула.

– Я не могу уехать до тех пор, пока не погребена урна с прахом Сотобы: я должен сам это сделать. Кроме того, мне здесь лучше, я привык жить здесь, а в моем возрасте трудно менять привычки, и очень трудно обзаводиться новыми друзьями:

Какой старый друг
Со мной вместе доживет
До моих седин?
Лишь горные сосны,
Но они бессловесны.

– Но вы поймете, дедушка Сэн, я не могу оставить с вами Йоку и сына! – воскликнул Такэно. – Я теперь самурай; скоро получу от нашего повелителя надел земли с крестьянами и этим буду жить. Согласитесь, что оставлять в княжеском поместье мою семью не совсем удобно и может быть плохо истолковано… Мы пока поживем в городе, но как мы будем без вас? Для меня и для Йоки вы как отец, а для маленького Такэно – все равно что родной дедушка.

– И вы для меня – родные, – проговорил Сэн с глубоким вздохом. – Но в городе я жить не стану: мне там будет плохо, а значит, вы будете переживать за меня, и из семьи уйдет мир и покой. Нет, Такэно, я останусь тут, буду по-прежнему заниматься садом.

– Маленький Такэно и Йока станут очень скучать по вас, дедушка Сэн.

– Я буду приезжать к вам в гости; до города не так уж долго ехать. А маленький Такэно и Йока найдут себе там друзей, да и в городской жизни есть много интересного для молодых людей. Молодым обязательно нужно пожить в городе… Езжайте, и да хранят вас великие боги!

Услышав это, Йока встала, вытащила из шкафчика в стене щепотку ароматической смолы, бросила ее в огонь алтаря и застыла в молитвенной позе, шепча что-то про себя…

Вид на реку

Зеркало реки