Большая зачистка

– Надо же! – почесал макушку Грязнов. – И чем они славны?

– А клиентура их мне неизвестна. Вероятно, боссы из того же Останкина. Ты точно видел, у них на рукавах еще нашивки такие – два скрещенных палаша. Но рожи, я тебе скажу… Где их набирают?…

– Скорей всего, в бригадах.

– Похоже на то. Во всяком случае, вид настоящих отморозков.

– Ты, Денис, пошарь-ка по своим закромам и подбери мне к утру максимум информации на этих деятелей. Завтра хочу их крепенько пошерстить. Поэтому желательно знать заранее, кто хозяин, под кого пашет, где обитает и все такое прочее.

Оставалось последнее: позвонить Турецкому и выяснить, чем закончились, если уже закончились, переговоры с Костей Меркуловым. Без его санкции вряд ли что-то путное можно было сделать.

Но Турецкий, словно услышав мысленный зов друга, позвонил сам. И сообщил, что санкционированное постановление фактически в кармане. Костя сказал «да», хотя и не сразу, и долго пребывал в сомнениях, вызванных размышлениями о стабильной законности.

Посмеялись и пожелали друг другу спокойной ночи. Относительно, конечно. Потому что в жизни, как и анекдоте про учителя, похожего на Владимира Ильича, можно в конце концов сбрить усы с бородкой, отучиться картавить, но мысли – мысли! – куда девать?…

Анатолий Иванович Плешаков мог бы только мечтать, чтоб наполеоновские планы, намеченные Турецким и Грязновым на следующее утро, сбылись. Но он не знал о них и ехал к себе на дачу, так он называл свой коттедж в районе Лесных Полян, с чувством правильно сделанного шага.

Его, несомненно, несколько обескуражила, прямо надо сказать, подозрительная осведомленность Турецкого в некоторых вопросах. Со «стрелкой», с автомобилем. Складывалось даже впечатление, что в отдельных вопросах он, Плешаков, давно уже находится под колпаком у этого копателя-следователя. И ряд советов его, касающихся той же Елены, трудно рассматривать иначе чем очень серьезное предупреждение. А то ведь и со своим, что называется, «чистосердечным заявлением» можно так загреметь, что мало не покажется!…

Вообще говоря, он не собирался сегодня ехать сюда, но после разговора с Турецким решил предпринять защитные шаги.

Первым делом он распорядился удвоить охрану и держать ее рядом в течение всей недели. Для начала. На ночь спускать с цепи трех ротвейлеров, пусть бегают по участку. Приказал и лишнюю иллюминацию убрать, нечего гостей сюда привлекать.

Но это все – попутно. Главное было – суметь договориться наконец с Еленой. Он ведь так и не видел ее до сих пор, верил на слово Лаврухину, что она чувствует себя превосходно, ну… за исключением свободы передвижения. Однако последнее, как и ее возможные чисто профессиональные неприятности, легко могли быть компенсированы названной ею же самой суммой.

– Здравствуйте, узница, – с гостеприимной улыбкой оказал он, когда девушка, в сопровождении Николая Лаврухина, поднялась в большой холл, куда ее в первый раз привезли как заложницу.

Правда, с настоящими заложницами, как она знала из прессы и телевидения, она не имела ничего общего. Кормили тем, что она заказывала, с каким-то мазохистским наслаждением читала дамские любовные романы, словно мстя себе за недавнюю «шикарную жизнь». От телевизора она откровенно отдыхала. Рядом была ванная со всем необходимым. Разве что не знала, какая сейчас снаружи погода. Но это – не самое главное. А главное в том, что на нее никто не кричал, ничего не приказывали, не давали советов и разрешали спать сколько угодно.

И вот наконец ей выпало «счастье» познакомиться с хозяином. Был он невысок, плотен, совсем не стар и не похож на развязного братка. Напротив, мило улыбался, предложил вместе поужинать и обсудить накопившиеся проблемы. Оказывается, они были не только у него, но, главным образом, у нее. Это что-то новое. Хотя, видимо, и неопасное. Она приготовилась слушать.

И первая же весть едва не лишила ее сознания. Анатолий, так он просил его называть, сказал ей о смерти отца. О состоявшихся уже похоронах. И замолчал, дал опомниться, прийти в себя.

Мысли у нее разбегались, и она никак не могла сформулировать самый, казалось бы, элементарный вопрос: почему? Что случилось? Кто виноват в этом? Вопросов было много, но, в сущности, один: как это случилось?…

Анатолий не хотел ничего скрывать. Он просто не стал говорить о том, что не виделся с ее отцом здесь, и вел себя так, будто они разговаривали и до, и после их свидания в подвальной комнате. А вот о покушении на Олега рассказал, и очень подробно: кто это был, откуда убийца. Точнее, двое. Ну и наконец сказал о нежелании ее отца взять с собой охранника и о его гибели дома от руки пока еще неизвестного киллера. Однако у прокуратуры имелись уже твердые данные на этот счет.