Большая Засада

Стол был воистину обильным и открытым — для всех, кто заходил, даже без приглашения. В отсутствие капитана народу было не много — Корока, Меренсия, Бернарда, еще какая-нибудь подруга, но мужчины никогда, ведь главы семьи дома нет. Натариу большую часть времени проводил на фазендах Аталайа и Боа-Вишта, и особенно в ту пору, когда шли всходы или начинался сбор урожая: следил за сбором и сушкой какао, — но когда он прибывал в Большую Засаду, дом наполнялся гостями. За столом не хватало места, зачастую народ ел на веранде или на кухне вместе с детьми. Друзья, кумовья, просто знакомые, визитеры, приехавшие, чтобы обсудить с ним дела, чужаки, желавшие засвидетельствовать ему свое почтение, и, конечно, жители деревни. Когда он проходил или проезжал верхом по пустырю, по Ослиной дороге, через Жабью отмель, все здоровались с ним радостно и сердечно, с почтением, граничившим с поклонением. Мужчины в знак уважения снимали шляпы, женщины улыбались, в приветствиях некоторых мужчин сквозила нотка страха, а в улыбках некоторых женщин можно было заметить след кокетства. Дети подбегали, чтобы поцеловать ему руку: «Благословите, капитан!»

9

Сам полковник Боавентура Андраде, царь и бог в здешних местах, хозяин и кум, вкусил яств за столом Зилды, попросил добавки и похвалил, облизывая губы. Тут были и курица в буром соусе, и вяленый тейу, и рыба, жаренная на пальмовом масле, и жареная цесарка, и десерты из бананов и кажу, и крем из авокадо. Зилда извинялась за не слишком разнообразное меню — только четыре блюда, жалкая нищета по сравнению с обедами в особняке полковника. Дочери помогали ей на кухне: учились добавлять приправы, смешивать соусы и ловить момент, когда блюдо готово.

По дороге из Аталайи полковник свернул на тропинку и проехал через Большую Засаду, желая обсудить с Натариу, где возможно разместить группу переселенцев из Сержипи, которых он ожидал в Ильеусе. Они ехали из Эштансии — родного города полковника, и, как потом выяснилось, приходились ему родней. Он воспользовался случаем, чтобы проехать через долину — полковник был здесь во время прошлого сбора урожая, больше года назад. Уже тогда прогресс, наблюдавшийся в Большой Засаде, поразил его, что уж теперь говорить?

Он посетил плантации Амброзиу, Жозе душ Сантуша и Алтамиранду — последний начал разводить коз. Поглядев на все это, полковник покивал в знак одобрения и зашел на мельницу, где в это время чистили маниоку. Переселенцы из Эштансии окажутся в хорошей компании.

Еще большим сюрпризом, заставившим его ахнуть от удивления, было строительство моста, которое уже практически подходило к концу. Масштаб работ, качество и отделка поразили его. Лупишсиниу и Гиду — мастера-плотники — со скромным удовлетворением выслушали поздравления полковника, и Лупишсиниу без тени обиды заметил:

— А полковник Робуштиану сомневался, что мы справимся.

Они рассказали, сколько народу помогало общему делу.

Уже упомянутый полковник Робуштиану и присутствующий здесь капитан Натариу вложились деньгами. Каменщики Балбину и Баштиау да Роза, гончары Меренсия и Зе Луиш, кузнец Тисау Абдуим — все они обернулись плотниками и строгальщиками. Даже проститутки, и те помогали.

Они задержались в домике Бернарды — полковник хотел посмотреть на ребенка, родившегося, когда он был здесь в последний раз. Он тогда выпил за его здоровье кашасы в заведении Фадула. Корока принесла кофе, а Бернарда из кожи вон лезла, демонстрируя сына — точную копию отца.

— Фабричная марка Натариу… — пошутил полковник.

Он побывал и в кузнице Каштора, поздоровался с Дивой. Большая Засада уже не была просто временным лагерем проституток, здесь появились семьи: на своем пути полковник встретил Динору и Изауру, на улице увидел Абигайль, а сейчас — Диву, и все были на сносях. Полковник снова вспомнил предсказание Натариу. Глядя с высоты того самого холма, где сейчас располагался его дом, на незаселенную равнину, на девственные заросли, на враждебный лес, Натариу видел завтрашний день. Полковнику никогда не удавалось найти объяснение волшебной силе, позволявшей мамелуку читать чужие мысли и предвидеть будущее. Индейская кровь, не иначе.

Перед обедом они зашли в лавку Фадула пропустить по стаканчику.

— Как вам это место, полковник?

— Еще несколько лет — и Большая Засада переплюнет Такараш. Не хватает только железнодорожной ветки.

Насытившись, он вышел из-за стола и отправился подремать в гамак на веранде, однако, прежде чем захрапеть, перемолвился парой слов с кумой Зилдой, рассказал новости из Аталайи.

— У сии Пкены появилась помощница, дочка покойного Тибурсинью — ты ведь помнишь ее, кума?

— Сакраменту? Отлично помню! Просто красавица!

На лице полковника, отмеченном печатью прожитых лет, жизни, полной огорчений, показалась слабая, почти робкая, улыбка:

— Сиа Пкена едва ходит. Эта девушка — настоящая удача. Работящая, как никто. Хорошая девушка, кума. Дом при ней глаз радует, она даже мной занимается. — Он говорил о служанке или о любовнице? — Между нами будь сказано, кума, но я сейчас больше времени провожу в Аталайе, чем в Ильеусе.