Большая земля

Минуту спустя, из-за низкого облака показался большой авиаотряд. Восемнадцать рычащих птиц правильным, гусиным строем прошли над островком, сделали круг и удалились куда-то на север. Доктор успел заметить, что все машины однотипны: это были многомоторные военные гидропланы. Несколько минут прошло в молчании. Петька бросил весло.

- Это не наши. Круги на крыльях. И откуда они летят? - Петька подозрительно смотрел вслед самолетам.- Неспроста это, Иван Петрович, неспроста...

- Ты что же думаешь?

- Англичанка .опять гадит. Мы неделю почти в городе не бывали, ничего не знаем. Может, война...

Доктор ничего не мог возразить. Появление военных самолетов в этих местах было, действительно, делом необыкновенным.

Однако положение охотников-рыболовов заставляло их подумать лишь о том, как бы самим выбраться из беды.

Петька снова взялся за свое весло.

Прошел час.

Совсем стемнело, и править приходилось по пароходным ,огням. Но сколько времени займет преодоление этих десяти километров при такой черепашьей скорости!

Ветер все время усиливался, лодка несколько раз черпала бортом. И все же, хотя и постепенно, огни приближались.

Возрастала надежда. Однако весь день был чреват непрерывной цепью неудач и неожиданностей. Иван Петрович первый заметил, что-с пароходами происходит что-то неладное. Вместо того чтобы оставаться ровной, неподвижной линией огней, этот иллюминованный фронт стал разрываться на части, шевелиться... Некоторые мерцающие острова совсем исчезли из вида, другие погасли. Какие-то огоньки плыли в разные стороны. Петька долго наблюдал это явление, пожимая плечами.

- Пароходы уходят. Все до одного. Держи курс левее: на остров.

Доктор ни о чем не расспрашивал. Да и что мог знать Петька?

Все же одновременный уход всего торгового иностранного флота и появление эскадрильи военных самолетов - все это показалось доктору весьма подозрительным. Петька, пожалуй, прав. Война?

Возможно...

Надежда выбраться на остров была невелика, и так как волнение не на шутку усиливалось, положение горе-путешественников стало совсем серьезным. Пароходные огни тем временем скрылись с горизонта. При всем своем кажущемся равнодушии Петька был недоволен.

- Бычков ловить! Тоже, черт дернул... Поедем да поедем!

К счастью, на острове виднелся огонек. На него-то доктор и решил держать курс. Оба сильно озябли и были голодны.

У них сохранились остатки копченой рыбы, но они не смели к ней притронуться, опасаясь мучений жажды. У них не было ни капли воды.

Мрак сгущался. Облачное небо не бросало ни единого отблеска на поверхность моря. А свежий ветер был до такой степени "свеж", что волны кипели. Скоро он достиг силы шторма.

Лодку все скорее несло прочь от берега.

Открылась течь. Доктор отливал воду шапкой, а Петька сапогом, в его шапке для этого было слишком много дыр. Спустя некоторое время это приходилось делать почти непрерывно: каждая волна захлестывала лодку своей пенистой верхушкой.

Так, непрерывно работая и сменяясь у весла, они двигались вместе с волнами около двух часов. Доктор боялся признаться себе, что огонек на Кий-острове нисколько к ним не приблизился.

Огонек этот упорно и как бы поддразнивая все отходил куда-то вбок и даже становился как будто бледнее.

Иван Петрович окинул взглядом окружающий мрак и ощутил знакомое ему чувство пустоты в груди. Это всегда случалось с ним в минуты серьезной опасности.

Огонек на острове погас... Теперь их окружал гремящий волнами, беспросветный мрак. Петька перестал грести и бросил весло на дно лодки.

- Плыви, мой челн, по воле волн,- с холодным смехом сказал он.Придется нам с тобой, Иван Петрович, всю ноченьку воду откачивать сапогами и шапками. Авось до утра не зальет. Ночь не больно долгая. Протерпим.

- А утром, думаешь, лучше будет? Теперь шторм дня на три развеяло.

Петька молчал. Его молчание было скверным признаком.

Доктор излил на него свое раздражение.

- А ты что же, теперь "носом" не можешь определить направление? В лес шли "не нать компаса, я так", а теперь как бы он пригодился! Надейся на тебя...

Петька относился к несчастью стоически и, видимо, старался скрыть свою усталость. Оба они молча делали свое дело. Шляпа доктора и Петькин сапог стали их орудиями спасения.

Ночь казалась бесконечной. Доктор уже начинал сомневаться, кончится ли она вообще когда-нибудь, как понемногу стало светать.

День не принес ничего утешительного. На всем пространстве, какое мог только охватить глаз, беспорядочно танцевали желтые волны. Ветер срывал их верхушки, и мелкая водяная пыль летела низким туманом.

Лодка как бешеная опускалась и поднималась, вычерпывать воду становилось все труднее. Иван Петрович почувствовал упадок сил и полную апатию. Оглянулся... Открытое море. Нигде не видать земли. Взглянул на Петьку. Лицо его было темно, парень отворачивался от доктора.

"Экая глупость,-думал Иван Петрович, закоченелыми руками выливая за борт полную шляпу воды.- Экая мерзость! Ну, Петька - дикарь, а я-то почему ни о чем не подумал, садясь в эту скорлупу? Дурацкое мальчишество!"

- Лодка!